— Чепуха, — ответила Дженетт, но он стоял на своем, добавив, что не встречал на своем веку бо́льших снобов, чем привилегированные американцы, а Дженетт — суперпривилегированная.
Дженетт восприняла все это со свойственным ей добродушием, добавив, что не заметила со стороны Роберта особого желания разделить с ней эти привилегии. Он заставил себя улыбнуться в ответ, хотя подобные высказывания ненавидел. То была обычная маленькая месть Дженетт за то, что Роберт с ней спорил, и он почувствовал, что его вновь поставили на место и принизили. Это чувство он научился терпеть с самого начала их отношений.
— Дорогая, — повторил Роберт.
— Слушаю, милый. Вижу, тебя не интересуют мои сережки. Да и с какой стати они должны тебя интересовать? В таком случае надену твои. Ты хотел о чем-то поговорить со мной? А, Лоренс, и ты здесь. Чудесно выглядишь, мой мальчик. Мне не терпится видеть тебя сегодня на нашем торжественном ланче. Я хочу, чтобы ты сидел рядом со мной и всем нравился. Роберт, правда, ему идет этот костюм?
— Спасибо, мамочка. — Лоренс обратил к Дженетт свою ослепительную улыбку и, бросив короткий холодный взгляд на Роберта, взял книгу, лежавшую на столе.
— Да, конечно, — с трудом выдавил Роберт.
Лоренс и в самом деле прекрасно выглядел: он был красивым мальчиком, с правильными отцовскими чертами и цветом лица, доставшимся от матери. Для своего возраста он казался высоковат, но без неприятных физиологических особенностей подросткового возраста: кожа его была чиста, голос ровен, и двигался он изящно и уверенно. Роберт ловил себя на мысли, что его обрадовало бы появление хоть одного прыща на этом высоком аристократическом лбу.
— Да, Роберт, так о чем ты хотел поговорить, мой дорогой? Прости, что я тебя перебила.
— Да так, ничего особенного, — ответил Роберт.
У него не было ни малейшего желания рассуждать о своих планах на будущее и финансовой поддержке в присутствии Лоренса.
— Нет, я хочу услышать. Так нечестно. Ты все утро пытаешься со мной поговорить. Лоренс не обидится — правда ведь, милый? — если мы немного побеседуем на взрослые темы.
— Конечно нет, — взглянув на Роберта с веселым блеском в глазах, отозвался Лоренс.
Он знает, подумал Роберт, знает, что я ничего не желаю обсуждать в его присутствии.
— Вот видишь? Начинай, Роберт, ну же. Я крайне заинтригована.
— И зря, — спокойно ответил Роберт. — Это касается одного моего клиента. Мне хотелось бы, чтобы ты с ним встретилась.
— Да? А кто это?
— Его зовут Джон Бруер. Очень умный человек, управляет компанией по недвижимости. Послушай, это не так важно. Мне нужно подготовиться к ланчу.
— Да, конечно, дорогой мой, но почему ты так хочешь, чтобы я с ним встретилась?
— Дженетт…
— Мама, — сказал Лоренс еще более нудным голосом, чем обычно, он явно забавлялся, — не думаю, чтобы Роберту хотелось обсуждать свои дела при мне. Все в полном порядке. Я понимаю. У меня много дел.
— Ну это уж просто абсурд, — удивилась Дженетт. — Почему бы Роберту не обсуждать что-то при тебе? Я могу понять, если тебе самому не хочется это слушать. Конечно, разговоры о клиентах весьма скучны. Но…
— Нет, мама, я вижу, что мне лучше уйти. Увидимся на ланче. — Он встал и вышел из комнаты, взглянув в сторону Роберта все с тем же злорадным выражением светлых глаз.
Дженетт улыбнулась ему вслед.
— Он такой чувствительный, не правда ли? Это объясняет, почему с ним иногда бывает тяжело. Мне и в голову не приходило, что ты предпочитаешь что-то обсудить наедине. — Она ободряюще улыбнулась Роберту. — Так в чем же дело? Я слушаю тебя с предельным вниманием, и уж теперь-то я точно заинтригована.
Роберт глубоко вздохнул. Если он сейчас не расскажет, то это может привести к серьезной размолвке между ними. Дженетт не любит, когда от нее утаивают информацию — любого рода.
— У меня… есть намерение… основать собственное дело, — произнес Роберт.
Дженетт снова улыбнулась ему, располагающий взгляд ее светлых глаз выражал нетерпеливый интерес, но был при этом стеклянно-твердым.
— Да? — удивилась она. — Звучит заманчиво. Мне всегда нравилось твое честолюбие, Роберт. Меня вообще привлекает честолюбие. Как ты понимаешь, Джонатан не был неудачником.
— Разумеется, не был. Ну, мне приятна хотя бы твоя поддержка. Видишь ли, я… я чувствую, что достиг предела у Лоусонов. Большего я там уже не добьюсь. В значительной степени это семейная фирма. А у меня иные интересы.