Глава 21
Рен приготовил нам троим завтрак, и, как ни странно, мы ухитрились съесть пышный омлет так, что Рен ни разу не попытался прикончить Диня. В каком-то смысле меня это удивило. Динь ответил на вопросы о вратах и о том, что сделали с ними брауни в Ином мире. А больше Рен ни о чем и не спрашивал. Было видно, что ему хотелось, но по какой-то причине он удержался.
Мы с Реном приняли душ – порознь, потому что иначе получилось бы неловко, учитывая, что Динь был в курсе того, чем мы тут занимались ночью… и утром, – и весь день гуляли вдоль Миссисипи, как туристы. Я снова пропустила занятия в университете, хотя прекрасно знала, что потом придется долго и мучительно нагонять, но сейчас меня интересовало только настоящее, и я не собиралась беспокоиться о будущем.
Разумеется, это было далеко не первое свидание в моей жизни, но мне было так весело и хорошо, как будто я никогда раньше не гуляла с парнями. Мы болтали о том о сем, и я проговорилась, что на самом деле торты пек Динь, и именно из-за него я вечером ходила за пончиками.
– Надо же, как ты о нем заботишься, – удивленно произнес Рен.
Меня саму это поразило. Хотя могла бы и раньше догадаться, еще тогда, когда не сделала из Диня шашлык после того, как выяснила, что он мне врал. Или когда пригрозила, что буду защищать домовенка до последней капли крови.
День пролетел слишком быстро, пришло время готовиться к ночи, и мы расстались. Небо затягивали тучи. Мы стояли на Канал-стрит. Я махнула рукой, подзывая такси, Рен обнял меня и поцеловал умело и страстно, и мне казалось, будто меня окатило солнечным душем. Возбуждение не отпускало меня всю дорогу до дома.
Переодеваясь к ночи, я испытывала странные ощущения. Я застегивала старые джинсы, в которых выходила на охоту, и мне казалось, будто это происходит не со мной. С тем же чувством я прикрепила к предплечью прут из терновника и прикрыла его длинным рукавом рубашки. Мысли мои по-прежнему занимал Рен, и я чувствовала, что не одна: он здесь, со мной. Я и мечтать не могла, что однажды в моей жизни настанет такой день, как сегодня. Что мне доведется познать такую близость, такое блаженство: быть с тем, кем дорожишь и кто дорожит тобой. А я чувствовала, что Рен мной дорожит. Вот уж не думала, что после смерти Шона смогу еще когда-нибудь испытать это чувство.
И что вообще заслужила такое счастье.
То, что я испытала сегодня, было как первый глоток весеннего воздуха. Мы занимались самыми обычными делами, но эти простые дела были для меня дороже всего. Я… жила, жила по-настоящему, впервые почти за четыре года.
Глядя на свое отражение в зеркале, я усилием воли отогнала мысли о будущем. Надо жить сейчас, минута за минутой. Я скрутила волосы в пучок и заколола невидимками.
Вдалеке послышался гром. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Я готова к сегодняшней ночи.
– Не ходи, – послышался голос Диня, и я вздрогнула. Брауни завис в воздухе в дверях в ванную.
– Что?
– Не ходи сегодня никуда, – повторил он.
Я нахмурилась.
– Я должна идти. Это мой…
– Знаю, что это твой долг, но… не ходи. Не надо тебе туда, – не унимался Динь. – Тебе не обязательно там быть.
В моей груди шевельнулась змея беспокойства. Динь никогда не просил меня, чтобы я не ходила охотиться. Ни разу. Хотя сегодня все иначе. Мы не будем охотиться на эльфов. Они сами на нас нападут.
Я покачала головой.
– Я должна. Это моя работа. Ты же знаешь.
Динь хотел что-то добавить, но стиснул зубы и опустил крылья, когда я, обогнув его, вышла из ванной. Домовенок молча проводил меня до дверей. Я взяла ключи и мобильный.
Динь опустился на стул, на котором обычно лежали коробки с «Амазона», и вцепился в спинку.
– Айви!
– Что?
Светло-голубые глаза Диня были необычно серьезны.
– Пожалуйста, будь осторожна, потому что… если эти врата откроют, ты узнаешь, что есть вещи страшнее смерти.
Прощальные слова Диня преследовали меня, пока я шла к Ройал-стрит. Все же это было не совсем то, о чем хотелось думать, пока я уворачивалась от попавших под дождь туристов, и раз-другой мне едва не выкололи глаз острой спицей зонта.
Наконец в мороси замаячил кирпичный дом на Ройал-стрит, и я заметила под балконом у входа Дилана. Я вспомнила, каким взглядом провожал его Дэвид во вторник после собрания. Неужели они думают, что Дилан – предатель? Я не так уж хорошо с ним знакома, но мне он всегда казался нормальным парнем. Но опять же – кто знает? И хотя члены Ордена были для меня как семья, но, скорее, как двоюродные братья и сестры, которых видишь только по праздникам. Близко я почти ни с кем из них не общалась.