– Тебе когда-нибудь хотелось оказаться на их месте? – поинтересовался Рен.
Я перевела взгляд на него. Его слова отозвались в моей душе. Я откинулась на спинку диванчика, убрала руки со стола, как будто стараясь отстраниться от этого вопроса.
– Нет.
Оглянувшись на веселую молодежь, Рен облокотился на стол и подался ко мне, как будто собирался открыть огромный секрет.
– А мне иногда хочется. Ничего не могу с собой поделать. Эти четверо даже понятия не имеют, с чем нам приходилось сталкиваться и что делать. Счастливчики. У нас никогда не было возможности пожить так, как они. Мы с рождения в Ордене.
– Но… мы делаем важную работу. Мы меняем мир к лучшему… – Я осеклась, поймав себя на том, что мои слова напоминают рекламную листовку.
– Так я и не спорю. Просто говорю, что те четверо, скорее всего, проживут долгую счастливую жизнь, – ответил Рен и посмотрел мне в глаза. – А вот кто-то из нас – вряд ли.
Как ни грустно, но это была правда, о которой мне не хотелось думать.
– Значит, ты приехал, чтобы найти врата?
– И выяснить, что замышляют эльфы. – Рен убрал руки со стола. – Ты же знаешь, что у нас скоро наступит?
Ну, разумеется.
– Осеннее равноденствие.
– Во время равноденствия и солнцестояния врата всегда слабее, – пояснил Рен, но я это и без него знала. – Значит, эльфы могут попытаться их открыть.
– Если они что-то и замышляют, то уж явно не в первый раз, – заметила я.
– Разумеется. Просто раньше нам всегда удавалось им помешать.
Я озадаченно уставилась на Рена, пытаясь осмыслить его слова. Я-то полагала, будто мне все известно, раз уж я состою в тайной организации, а оказалось, что далеко не все.
– Ну теперь-то ты мне веришь? – спросил Рен и потянулся к моей тарелке с беконом.
Я схватила его за запястье, чтобы он не таскал мой бекон.
– Может, и верю, но это не значит, что можно воровать мою еду.
На полных губах Рена заиграла улыбка. Наши взгляды встретились, и бабочки снова затрепетали у меня в животе. Я прекрасно понимала, как просто утонуть в глубине этих прекрасных зеленых глаз, поддаться его природному обаянию. На щеках Рена проступили ямочки, и у меня захватило дух от волнения.
Я отпустила его руку, поддела на вилку кусок бекона и засунула в рот. Не привыкла я к таким вот типам, от которых все девчонки млеют.
Рен откинулся на спинку диванчика, глаза его, казалось, мерцали, пока он наблюдал за мной.
– Как доешь, я тебе кое-что покажу. Ты должна это видеть.
Мысли мои, видимо, окончательно спутались, потому что я с чего-то вдруг решила, будто Рен намерен снова показать мне свои кубики на прессе, а мне этого совершенно не хотелось. Нет уж. Не надо.
Я засунула в рот еще один кусок бекона.
Был почти час ночи, и веселье в городе только начиналось. Повсюду кишел народ, несмотря на то, что мы были даже не во Французском квартале, а неподалеку от делового района. Мне чертовски надоело обходить разинь, которые то и дело застывали прямо посреди тротуара.
То, что мне непременно надо было увидеть, находилось в районе складов. Шагая рядом с Реном, я не могла не заметить, что на него то и дело глазеют, причем как женщины всех возрастов, так и мужчины. На его ангельском лице играла дьявольская усмешка. Я уже начинала ее ненавидеть, потому что… потому что потому.
Дома в этом районе были гораздо выше, причем современные здания прекрасно сочетались с историческими. Клубы и бары выглядели иначе, чем во Французском квартале: похоже, коренным жителям Нового Орлеана здешняя атмосфера нравилась куда больше того дурдома, который творился на Бурбон-стрит.
– Так что ты пытаешься мне показать? – спросила я, поскольку уже подустала. – Здесь толчея и пробки, как днем.
Рен хмыкнул.
– Это ты еще Денвер не видела.
Я открыла было рот, чтобы ответить, но тут Рен вдруг схватил меня за руку и притянул к себе. Я уперлась, но он оказался сильнее. Секунду назад мы шли рядом, и вот мы уже у кирпичной стены отеля, моя спина прижата к кирпичам всем его телом. Рен обхватил меня сзади за талию, как тогда в спальне.
Во мне бушевали противоречивые чувства. Мышцы у Рена были каменные, и от него пахло свежестью, как в виргинском лесу.
– Если ты меня сейчас же не отпустишь, клянусь, я тебя…
– Ты такая грозная. – Рен наклонил голову, так что теперь его щека почти касалась моей, и указал на подъехавший к нам автомобиль. – Следи вон за той машиной.
Я посмотрела, куда показывал Рен, и сердце у меня заколотилось. У тротуара рядом с нами остановился «Линкольн Таун-кар» с тонированными стеклами. В следующую секунду из-под навеса вышел привратник и направился к задней двери машины.