Я придвинулась ближе и повернулась боком, стараясь смешаться с толпой вокруг диванов. Интересно, о чем они говорят. Может, об убитых членах Ордена? Похоже на то. Трент как раз был четвертым.
Марлон протянул руку, обхватил женщину сзади за шею и, не спуская с жертвы пристального взгляда, что-то негромко сказал. Рука женщины скользнула между его ног. Фу! Я быстро отвернулась.
– У нас нет времени, – донесся до меня голос Марлона. – Мы не можем его подвести. Еще раз.
Его? Я навострила уши.
– Мы знаем место, – скривился Роман, и у меня сжалось сердце. А что если они это о вратах? – Я же говорил. Тот ублюдок сломался, так что на этот раз не облажаемся.
– Об этом знаем не только мы. – Марлон крепче сжал шею женщины, так что та застонала.
Ответ Романа утонул во взрыве пьяного смеха на соседнем диване, но мне в душу закралось ужасное подозрение. Ублюдок сломался? А ведь Трента пытали. Что если мы с Реном правы и эльфы охотятся за теми, кому известно местоположение врат? А вдруг Трент знал и под пытками выдал тайну? Н-да, чем дальше, тем хуже, в особенности, если эльфы выведали, где находятся врата.
На второй этаж поднялась официантка с подносом, полным шотов: в трех из них была какая-то странная ярко-фиолетовая жидкость. Неужели из паслёна? Моя догадка подтвердилась: официантка поставила эти три стакана перед эльфом и старейшиной. Раздавая принесенные напитки остальным, девушка подняла на меня взгляд. Глаза у нее были ясные, карие, не мутные, не стеклянные, как у остальных. Ее не околдовали. Официантка выпрямилась, но белокурый эльф, который сидел слева от Марлона, обхватил ее за талию и потянул к себе.
Девушка покачнулась, уронила пустой поднос и упала на колени к эльфу. Хорошенькое личико исказил страх, когда эльф взял ее за подбородок и повернул к себе лицом. Девушка вцепилась в его руку, так что у нее побелели костяшки.
Она знала, кто они такие.
Эльф прижался губами к губам девушки. Со стороны казалось, будто они целуются. В общем, это и был поцелуй, вот только поцелуи эльфов смертельны: так эльфы пьют жизненные соки из смертных, так они подчиняют себе людей.
Девушка отпустила эльфа и бессильно уронила руки. Я шагнула к ней, но остановилась, чтобы не наделать глупостей. Не вмешиваться – пожалуй, самое трудное, что только может быть. Все во мне съежилось, почернело, окаменело, когда я беспомощно смотрела на голые руки девушки, на то, как вены под ее бледной кожей сперва потемнели, а потом приняли прежний цвет. Наконец эльф выпустил официантку. Пошатнувшись, она подняла поднос. Эти карие глаза больше не были ясными.
Я беспомощно сжала кулаки и краем глаза заметила какое-то движение. Черноволосый эльф обогнул диван и направлялся ко мне. Скуластый, с квадратным подбородком, он смотрел на меня, как, должно быть, лев смотрит на газель. Сердце у меня екнуло, но я постаралась ничем не выдать волнения. Наверно, выглядела я глуповато. Эльф подошел ко мне сзади.
– Что, малышка, заблудилась? – проговорил он мне на ухо. Голос у него был низкий, красивый.
Наматывая локон на палец, я выдавила то, что, надеялась, сойдет за наивную улыбку.
– Я туалет ищу. Вы не знаете, где здесь туалет? – для пущей убедительности я хихикнула.
Эльф был писаный красавец: контраст черных волос и серебристой кожи завораживал. Он шагнул ближе, коснувшись меня бедром. Мне стоило усилий не отодвинуться и не реагировать, когда он холодными пальцами обхватил мое запястье и опустил мою руку, чтобы я не теребила волосы.
– Это не туалет.
Да ну, Шерлок?
– Я уже вижу.
Эльф наклонил голову набок. Двигался он плавно, как змея.
– Как тебя зовут? – Я не сразу ответила: прошла целая секунда. Эльф взял меня за подбородок и резко приподнял мою голову. Шею пронзила боль. Он впился в меня взглядом. Голубые глаза его казались непривычно яркими. – Как тебя зовут?
– Анна, – соврала я, не отводя глаз.
Эльф выпустил мое запястье, но обнял за талию. Он ни разу не моргнул, и я догадалась, что он пытается меня околдовать. Я заставила себя расслабиться, уронила руки, хотя на самом деле мне хотелось выдавить ему глаза и засунуть их ему в рот. По-прежнему глядя мне прямо в глаза, эльф прижался ко мне всем телом.
– Анна? Дурацкое имя. – Он опустил голову. Его дыхание леденило мне щеку. Того и гляди, меня вырвет прямо ему в лицо. – Как раз для такой дурочки, как ты.
Он потянулся ко мне губами, и у меня екнуло сердце. Ни защитные чары, ни четырехлистный клевер не помешают эльфу вытянуть из меня силы. Если он приблизится еще немного, то именно это сделает: к тому все идет. Я лихорадочно соображала, как быть. Этого нельзя допустить. Если он присосется ко мне, то я, как та официантка, опомнюсь лишь через некоторое время – несколько минут или часов спустя, и хорошо, если чары рассеются. А то ведь он может и все соки выпить. Этого я допустить не могла. Но если начну сопротивляться, он догадается, что колдовство не подействовало, и поймет, кто я такая.