Наконец Рен оторвался от меня, глубоко вздохнул, впился в меня взглядом и провел большим пальцем по моей нижней губе. Зеленые глаза его горели.
– Меня никто никогда так не целовал, – прошептала я, чувствуя, как покалывает губы.
– Ох, черт, Айви, – простонал Рен и снова приник к моему рту.
На этот раз он был нежен, нетороплив, словно исследовал контур моих губ, и я… ответила ему.
Рен крепче сжал мое бедро, когда я коснулась языком его губ, снова застонал и скользнул рукой мне под платье. Его пальцы коснулись моего клитора, и меня охватила истома. Я не думала ни о чем. Мне было плевать на все. Рен подхватил меня за ягодицы, приподнял, так что я встала на цыпочки, и прижался ко мне бедрами. Я почувствовала его твердый член. Содрогаясь от острого наслаждения, я обхватила Рена за шею. Этот поцелуй был совсем другим, и я сказала ему правду: меня никто никогда так страстно не целовал.
Рен ласкал меня пальцами, и с каждым его движением я чувствовала, что вот-вот кончу. Когда это случилось, я выгнула спину и прижалась к нему еще крепче. Он что-то проговорил между поцелуями, но слов было не разобрать. Я почувствовала, как по его сильному телу прокатилась дрожь. Я не помнила себя. Я с головой погрузилась в чувства, которые он во мне разбудил.
Рен прервал наш поцелуй, прижался лбом к моему лбу, не прекращая меня поглаживать.
– Вот увидишь, я буду хорошо себя вести, – пообещал он глухо.
Я хрипло рассмеялась.
– По-моему, у тебя это уже не получилось.
– Вот еще! Если бы я не старался, я бы давно стащил с тебя трусики… – Он отодвинул тонкую ткань, и я ахнула. – И вошел в тебя глубоко-глубоко, прямо здесь, у этого чертова столба.
Меня пробрала дрожь. С одной стороны, мне безумно этого хотелось. С другой стороны, именно этого мне хотелось больше всего на свете.
– Но меня не так воспитывали, – тихо добавил Рен.
Я изумленно вытаращилась на него, но он снова поцеловал меня – на этот раз иначе. Наши губы соприкоснулись раз, другой – нежно, но так же страстно, как прежде. Я дрожала всем телом. Рен прижимался ко мне губами, и мне казалось, будто все мое существо пробуждается под его поцелуями. Я не могла ни о чем думать. По моей шее разлилось приятное тепло, разошлось по груди и ниже.
Вдруг со стороны входа в гараж послышался смех, прокатился эхом по стоянке, и мы поняли, что не одни. Рен поцеловал меня в последний раз, оторвался от меня, погладил по попе и убрал руку. Опустил меня на землю, одернул на мне платье и обхватил мою голову ладонями.
– Давай не будем торопиться, но и делать вид, будто ничего не было, тоже не станем. Хорошо? – нежно спросил он, и я едва не закричала: «Да!» – Давай посмотрим, куда нас это заведет. В конце концов, что нам еще остается? Это все, что мы можем друг другу обещать.
Впившись взгладом в его зеленые глаза, я с ужасом обнаружила, что киваю.
Рен ухмыльнулся, чмокнул меня в лоб и в нос.
– Поехали домой.
Я двигалась, точно в тумане – так, словно эльфы высосали из меня все соки, как из тех бедолаг из клуба. Шагая за Реном к машине, я поймала себя на том, что уже не понимаю, кто опаснее для меня: он или эльфы, – если все они обладают такой властью надо мной.
Глава 14
В воскресенье утром я чувствовала себя как-то странно. В смысле, еще более странно, чем обычно. Да и что считать обычным: вчера, например, вернувшись из ночного клуба, я обнаружила, что Динь завел себе аккаунт в Твиттере и ввязался в перепалку по поводу того, кто из актеров лучше сыграл Доктора в фильме «Доктор Кто». Я в глаза не видела ни одной серии, да и, признаться, мне было совершенно все равно, так что не стала вмешиваться.
Проснувшись, я не могла думать ни о чем, кроме того, как Рен прикасался ко мне, как он меня целовал. Чтобы побороть возбуждение, я немедленно встала, отправилась на пробежку и бегала усерднее, чем когда-либо, но меня все равно томило странное ощущение. Не могу сказать, что неприятное. Волнение смешивалось в моей душе со смущением, и от этого я… чувствовала себя нормальной. Полный бред, конечно. Что-то я совсем не о том думаю. Мне бы сейчас ломать голову над тем, как найти врата и помешать эльфам, учитывая, что до равноденствия остались считаные дни. Мне по-прежнему хотелось переговорить с Дэвидом, попытаться объяснить, что нам удалось разведать, но Рен, когда мы ехали обратно, настоял, что это слишком рискованно. Тогда-то я и решила, что, если в воскресенье не получится пообщаться с Мерль, я все-таки пойду к Дэвиду, а Рен пусть делает, что хочет.