Гардения перешла в купе тети и воскликнула:
— Никогда не думала, что Ницца настолько прекрасна!
Герцогиня не ответила. Заговорила лишь тогда, когда покончила с приведением лица в порядок.
— Выгляжу я, конечно, как ведьма, — пробормотала она. — Но сейчас для нас важно лишь одно: чтобы люди в Монте-Карло ничего не узнали о нашей беде. Будь осторожна, Гардения, никому не рассказывай, почему мы уехали из Парижа.
— Конечно, тетя Лили, — ответила Гардения. — Об этом можете не беспокоиться.
— Я никогда не появлялась в Монте-Карло в это время года.
Сезон заканчивается. Надо что-то придумать, чтобы объяснить окружающим наш приезд. — Она помолчала. — Сделаем вид, будто я только что оправилась после какого-нибудь недуга… Нет!
О моей болезни всем бы было известно. Лучше скажем, что недавно переболела ты. Да, этот вариант мне нравится!
Гардения хотела спросить, настолько ли это важно, но промолчала, подумав, что тете будет полезно пытаться вести себя как ни в чем не бывало.
Рано или поздно люди все равно узнают о случившемся, подумала она с содроганием. А может, и не узнают. Ведь речь идет о деле государственной важности, не исключено, что его не станут предавать огласке. Со временем о Пьере Гозлине забудут. А тете уже никогда не вернуться во Францию.
— Тетя Лили, вы уверены, что не владеете ничем за пределами Франции? Имуществом, ценными бумагами? — спросила она. — Вчера мы уже разговаривали об этом, но вы были слишком утомлены, могли о чем-то просто не вспомнить.
Герцогиня категорично покачала головой., — Мой муж вкладывал все свои деньги только во Франции.
— На что же мы будем жить?
Герцогиня на мгновение погрустнела. Но тут же ожила.
— Не волнуйся об этом. Барон все уладит. Мы должны на это надеяться, Гардения, и доверять ему. В конце концов, если вопрос встанет ребром, я обращусь к правительству Германии.
Я никогда не принимала от него денег, только шиншилловую накидку, соболей и бриллиантовое ожерелье. Германия — моя должница.
Гардения ничего не ответила, хотя догадывалась, что правительству Германии больше нет дела до ее тети, ведь теперь она ничем не могла быть для него полезной. Произносить это вслух сейчас не следовало.
Достигнув границы, поезд остановился. Французский таможенник бегло просмотрел их паспорта и направился дальше. Гардении показалось, у нее с сердца упал тяжелый камень.
Через несколько минут поезд продолжил свой путь и вскоре прибыл в Монте-Карло.
С вокзала до «Отеля де Пари» они ехали на огромном роскошном автомобиле. Управляющий отеля встретил их радушной улыбкой. Создавалось такое впечатление, что он неподдельно счастлив появлению герцогини.
— Мадам, какая приятная неожиданность! — воскликнул он. — Наверное, произошло какое-то недоразумение, но мы не получали предупреждения о вашем приезде.
— Как? Вы не получили моей телеграммы? — спросила герцогиня, изумленно изгибая бровь.
— Нет, мадам, — ответил управляющий.
— По возвращении домой я лишу своего секретаря трети заработной платы! Перед самым отъездом я попросила его отбить вам телеграмму! Мы собрались приехать к вам весьма и весьма неожиданно, мсье Блок. Дело в том, что в последние дни моей племяннице сильно нездоровилось. — Герцогиня кивнула на Гардению. — Наверное, подхватила какую-то инфекцию, Я решила, что нам следует срочно отправляться в Монте-Карло. Ничто не поправляет здоровье так, как морской климат.
— Совершенно верно, мадам, — подтвердил мсье Блок. — К счастью, ваш любимый номер-люкс свободен.
Гардения шепнула тете на ухо, что им вовсе не нужен люкс.
У них было совсем мало денег.
Герцогиня проигнорировала ее слова.
— Это просто замечательно, мсье Блок! Я обожаю открывающиеся из его окон виды на море. А еще люблю завтракать на балконе, — пропела она сладким голосом.
— Позвольте проводить вас, мадам, — галантно предложил управляющий. — Если что-то вдруг придется вам не по вкусу, немедленно сообщайте.
Через несколько минут герцогиня и Гардения остались вдвоем в огромном номере с видом на море. Обстановка гостиной, спальни и небольшой комнаты, в которой поселилась Гардения, потрясала роскошью.
Герцогиня вызвала официанта.
— Я истощена, Гардения, — вымолвила она, опускаясь на один из обитых атласом стульев. — Думаю, нам следует выпить шампанского.
— О нет, тетя! — вскрикнула Гардения. — У нас осталось всего несколько сотен франков. Не понимаю, чем вы планируете расплачиваться за проживание в этом номере. Наверняка он баснословно дорогой!
— Не суетись, детка! — Герцогиня небрежно махнула рукой. — Я сейчас же напишу барону. Даже отобью ему телеграмму, если уж ты так нервничаешь. Подай мне бланк с письменного стола и достань из моего несессера записную книжку в черном кожаном переплете. В ней записан домашний адрес барона, а также изобретенные им кодовые знаки для общения со мной.
— А это не опасно? — встревоженно спросила Гардения.
— Нисколько! — с некоторым раздражением ответила герцогиня. — Мы давно переписываемся с бароном, применяя этот метод. Его жена слишком ревнива. Он подозревает, что она читает все адресованные ему письма и, естественно, телеграммы. Но о нашей связи до сих пор не догадалась, можешь себе представить? — Она рассмеялась. — Глупая женщина!
Когда текст был написан, Гардения спустилась вниз, чтобы отдать заполненный бланк консьержу.
Тот пообещал, что отправит телеграмму незамедлительно.
Вернувшись в комнату. Гардения увидела, что тетя раздевается.
— Ты должна мне помочь, дорогая, — заявила она. — Мне очень не хватает Ивонн. Я собираюсь принять ванну. Потом мы спустимся вниз и позавтракаем.
— Может, вам лучше сначала отдохнуть? — спросила Гардения.
— После, — решительно ответила герцогиня. — Сначала нам надо поесть. А вечером мы пойдем в казино. Наверное, для тебя это явится своего рода потрясением, но мне необходимо развлечься. А для этого нельзя придумать ничего более подходящего, чем азартные игры.
— Но, тетя Лили… У нас совсем мало денег! Мы не можем себе позволить поход в казино, — сказала Гардения, испуганно хлопая глазами.
— Чепуха! — отрезала герцогиня. — Сколько у нас осталось?
Гардения достала из сумочки оставшиеся деньги и пересчитала их. Потом — еще раз.
— Меньше, чем я думала, — произнесла она с убитым видом. — Я расплатилась в поезде за еду и бренди и… Даже не знаю, как произнести вслух эту цифру… Двести восемь франков…
— Что? Должно было остаться больше! — заявила герцогиня раздраженно.
— Но это все, что у нас есть… — пролепетала Гардения.
На мгновение лицо герцогини сделалось озадаченным. Но через пару секунд она прошла к чемоданчику с драгоценностями и извлекла из него браслет.
— Возьми это и сходи в ювелирный магазин, расположенный напротив отеля, — велела она. — Скажи, что хочешь видеть мсье Жака. Ему объясни, что тебя послала я. А также что мы собрались в дорогу неожиданно и что у меня не было времени на открытие аккредитивов. Сообщи, что мы приехали сюда по причине болезни. Этот человек никогда не задает лишних вопросов, он слишком хорошо воспитан. Скажи, что я хотела бы занять у него пять тысяч франков, и отдай этот браслет.
Гардения чувствовала себя ужасно неловко и с удовольствием отказалась бы выполнять просьбу тети, но расстраивать ее ужасно не хотела. К тому же они сильно нуждались в деньгах, а пять тысяч франков представлялись ей огромной суммой.
Она отнесла браслет в свою комнату и распаковала тетины вещи. Как выяснилось, Ивонн действительно собрала далеко не все, что требовалось. Но сообщать об этом тете до поры до времени не следовало. Она могла тут же воспылать желанием купить все, чего ей не хватало.
На одевание герцогини после ванны — подбор платья, шляпы, туфлей, перчаток, сумки — ушло немало времени. Когда же с этим было покончено и Гардения сказала, что тоже хотела бы переодеться, она недовольно поморщилась.