Он наклоняется ближе и, наклонив голову, откусывает вторую половину. На долю секунды я чувствую прикосновение его губ, и мои эмоции превращаются в хаотичный беспорядок.
Святое дерьмо.
Я чувствую головокружение от интенсивности легкого прикосновения.
Наши глаза встречаются, и я задаюсь вопросом, каково это - целовать Анджело.
Он уже проглотил свой кусочек, когда усмехается: — Ешь фрукты, la mia tentatrice2.
Я не согласна. Это меня искушает дьявол.
Глава 24
Анджело
Я смотрю, как язык Виттории высунулся, чтобы смахнуть крем с ее губ, и это делает меня чертовски твердым.
Когда я надкусил клубнику, я почти сдался и потребовал ее рот.
Единственная причина, по которой я выполняю ее просьбу, заключается в том, что я хочу, чтобы она поцеловала меня по собственной воле. Судя по румянцу на ее щеках и желанию в ее глазах, я знаю, что долго ждать не придется.
Господи, надеюсь, что нет. Поцелуй никогда ничего не значил для меня, пока она не наложила на него ограничение. Теперь это единственное, чего я хочу больше всего на свете.
Ухватившись за ткань у ее бедра, я приказываю: — Накорми меня, детка.
Когда она потянулась за клубникой, моя рука скользнула вниз, к ее икрам.
— Мне нравится это платье, — говорю я ей комплимент.
— Конечно нравится. Оно стоит целое состояние, — бормочет Виттория, поднося фрукт к моему рту.
Откусив кусочек, я просовываю руку под ткань и провожу пальцами по ее ноге. По ее телу пробегает дрожь, и мои губы кривятся в ухмылке.
Пока я глотаю, Виттория подносит большой палец к уголку моего рта и смахивает немного крема с губ. Я смотрю, как она слизывает его с пальца, и мгновенно теряю контроль над собой.
Одним быстрым движением я поднимаюсь на ноги и, отпихнув клубнику и сливки, опускаю ее задницу на остров.
Нащупав молнию на платье, я стягиваю его, а затем разрываю рукава на руках, чтобы добраться до ее груди.
В тот момент, когда мой рот задерживается на ее соске, из моей груди вырывается удовлетворенный стон.
Пальцы Виттории вплетаются в мои волосы, когда она задыхается от моего внезапного нападения.
Я толкаю ее, чтобы она легла на остров, а затем говорю: — Ты - единственный десерт, который я хочу.
Я стягиваю с нее платье и нижнее белье, а когда она оказывается обнаженной, приказываю: — Не двигайся.
Заметив, как быстро исчезают синяки на ее теле, на моем лице появляется улыбка.
Черт, не могу дождаться, когда они все исчезнут.
Я подхожу к холодильнику и нажимаю на рычаг автомата для льда. Поймав кубик, я подношу его ко рту, медленно возвращаясь к ней.
Ее глаза следят за каждым моим движением, а грудь вздымается и опускается от учащенного дыхания.
Зажав лед между зубами, я кладу руки по обе стороны от ее бедер и наклоняюсь над ней. Я провожу тающим кубиком по ее соску и наблюдаю, как он твердеет.
Еще одна дрожь пробирает ее, и она взвизгивает, когда я перемещаю лед вниз, к ее животу.
Черт, как же мне нравится видеть, как по ее телу бегут мурашки.
Когда я провожу льдом по ее киске, ее бедра приподнимаются, и я издаю хищный смешок.
Когда кубик касается ее клитора, она хватается за мое запястье и выгибает спину. — Анджело!
— Хм?
— Холодно, — жалуется она.
Я двигаюсь вверх по ее телу, пока не оказываюсь с ней лицом к лицу. Поднеся руку к ее подбородку, я оттягиваю большим пальцем нижнюю губу и, когда она открывает рот, кладу ей в рот лед.
— Соси, детка.
Моя рука возвращается вниз по ее телу, пока я не добираюсь до ее мокрой киски, и, желая помучить ее, я делаю легкие прикосновения, массируя ее клитор.
Я наблюдаю, как она выполняет мой приказ, ее щеки впадают так же, как прошлой ночью, когда она сосала мой член, как хорошая девочка.
Когда ее губы раздвигаются и она вдыхает, ее бедра поворачиваются в поисках большего трения.
Одна ее рука опускается вниз и захватывает мое запястье, а другая обхватывает шею сзади.
Ее брови сходятся вместе, и она хнычет: — Анджело.
Я опускаю голову и позволяю своему рту полакомиться ее челюстью и шеей, прежде чем сказать: — Скажи мне, чего ты хочешь.
— У-удовольствия.
Ее спина снова выгибается, и она пытается подтолкнуть мою руку ближе к своей киске.
Я хихикаю ей в шею и чувствую, как дрожит ее тело, словно звук вибрирует в ней.
Чтобы довести ее до исступления, я перемещаю руку на внутреннюю сторону ее бедер и продолжаю водить пальцами по ее нежной коже.
— Скажи мне, что именно ты хочешь, чтобы я сделал, — приказываю я.
Она испускает разочарованный стон. — То же самое, что и прошлой ночью.