Он по-прежнему разрешает мне быть волонтером, но теперь посылает со мной по меньшей мере пятерых охранников, вероятно, на поиски моего любовника.
К счастью, Лука, вероятно, изучил атмосферу и больше не выходил на связь.
Я не сомневаюсь, что, если Адриан найдет моего друга детства, он сдерет с него шкуру заживо. Такие люди, как он, не любят, когда другие прикасаются к их собственности, и готовы пройти лишнюю милю, чтобы доказать свою точку зрения.
Ян идет передо мной в уборную и проверяет каждую кабинку. Когда он пытается открыть одну из них, какая-то женщина выкрикивает в его адрес ругательства, а он лишь пожимает плечами. Иногда он бывает таким апатичным, что на него начинают действовать и личность Адриана, и Коли.
Убедившись, что у окна никого нет, он закрывает его и в последний раз осматривает кабинки, кроме занятой.
– Это обязательно? – Я вздыхаю.
– Я просто выполняю приказ, – извиняющимся тоном говорит он. Он обращался ко мне с большей хмуростью, чем обычно, вероятно, чувствуя, что все не так.
Прежде чем оставить меня в покое, он останавливается и закрывает дверь, запирая нас – и кричащую женщину, которая все еще в кабинке – внутри.
– Что? – с тревогой спрашиваю я.
– У тебя что-то не так, да?
– Не обижайся, но с тех пор, как я с тобой познакомилась, дела у меня идут неважно.
– Ничего, – он понижает голос, – но после покушения все изменилось.
– Изменилось?
Он потирает затылок.
– Послушай, я знаю, что ты не изменяла Боссу.
– Как ты можешь быть так уверен?
– Ты не такой человек.
Я усмехаюсь.
– Очевидно, твой драгоценный босс думает, что я изменила ему.
– Он ослеплен тобой.
– Мной?
– Да. Его одержимость тобой мешает ему мыслить логически. И ты сказала ему, что изменила. Ты думала, он погладит тебя по голове?
– Я сказала это после того, как узнала, что он использует меня из-за того, кто мой отец!
– И все же, ты считаешь, что изобразить его самого дорогого человека, тебя, как изменщика, было мудрой идеей?
Нет, не было.
– Я не самый дорогой для него человек.
– Да, ты самый дорогой для него человек, Лия. Я знаю Босса с тех пор, как был младше Джереми, и никогда не видел, чтобы он обращался с кем-то так, как с тобой.
– С презрением, ты хочешь сказать.
– Ты, должно быть, шутишь. Послушай, он не из тех, кто позволяет кому-то причинять ему боль, но ты смогла. Ты ранила его.
– Не больше, чем он сам ранил меня. – Слезы застилают мои глаза. – Кроме того, у него должны быть чувства ко мне, чтобы я когда-нибудь могла причинить ему боль.
– Ты так же ослеплена, как и он, клянусь. Просто поговори с ним, и я уверяю тебя, что он увидит твою честность. Вы мучаете друг друга, и на это больно смотреть.
– Как я могу мучить его, если ему все равно?
Ян открывает рот, чтобы что-то сказать, но его останавливает стук снаружи, вероятно, Борис.
– Просто поговорите, – настаивает он, прежде чем выйти.
Спор по-русски доносится до меня извне. Борис похож на брата-близнеца Коли, когда дело доходит до стоического поведения. Он не любит, когда Ян разговаривает со мной, и всегда напоминает мне об этом.
Быстро закончив свои дела в туалете, я встаю у раковины, чтобы вымыть руки.
Женщина, которая кричала на Яна раньше, распахивает дверь своей кабинки.
– Что это за хрень? Семейная драма не должна происходить в чертовом туалете... – она замолкает. Потом она шепчет.
– Черт.
Я поднимаю голову, и мой рот отвисает, когда вода продолжает течь из крана на мои окоченевшие пальцы.
Я смотрю на свою копию.
Она одета в розовое пальто из искусственного меха, рваные синие перчатки, а ее волосы – смесь светлых кончиков и темных корней.
Ее лицо испачкано грязью и еще чем-то, но мы все равно так похожи, что на секунду останавливаемся и смотрим друг на друга.
– Вау, – бормочу я.
– Чертово вау, действительно. – Она кружит вокруг меня, как будто я животное в зоопарке. – Если бы я не знала, что я единственный ребенок, то подумала бы, что у меня есть сестра-близнец. Сколько тебе лет, девочка?
– Тридцать.
– Э, мне двадцать семь, так что мы не близнецы. – Она останавливается передо мной и улыбается. – Гребаная жизнь пинает двойника в мою сторону, иу?
– Ты… – Я замолкаю, подыскивая нужные слова. – Ты часто бываешь в этом приюте?
– Нет, в первый раз. Но какой этот первый раз, – она смотрит на мою руку, и ее глаза выпучиваются. – Посмотри на этот гребаный камень! Бьюсь об заклад, он мог бы прокормить меня целый год.