Ее взгляд трезвеет.
– Что… Почему?
– Потому что я не насильник, Леночка. – Я убираю выбившуюся прядь волос с ее глаз. – Спи. Я разберусь с тобой утром.
Она отрицательно качает головой.
– Это не изнасилование, если я хочу этого.
– Ты хочешь? Я думал, ты просто хочешь от меня избавиться.
– Это тоже. Если ты трахнешь меня, все будет кончено.
– А кто сказал, что будет?
Она хмурит брови, но я не вдаюсь в подробности.
Она сказала, что я заставляю ее делать то, чего она обычно не делает.
Значит, нас таких двое.
Глава 7
Лия
Сильные руки обхватывают меня, несут, держат.
Я вот-вот впаду в такое чувство, какого никогда раньше не испытывала. Что-то, что было у меня в моих маленьких девичьих фантазиях.
Но затем мои запястья удерживаются над головой в стальном захвате. Мои глаза распахиваются, и я обнаруживаю темную фигуру, нависающую надо мной, прижимая меня к матрасу.
Темно, но я могу разглядеть контуры его лица.
Эти жесткие черты лица и спокойный фасад. Эти напряженные глаза и сжатая челюсть.
Мой темный незнакомец. Убийца. Мучитель.
Адриан.
Мое тело полностью расслабляется под ним, когда он раздвигает мои ноги коленом. Его свободная рука разрывает мое нижнее белье, а затем он с дикой силой врезается в меня. Я кричу, выгибая спину над кроватью.
Он вонзается в меня, как будто намеревается причинить мне боль, как будто наказывает меня каждым безжалостным толчком. Его пах ударяется о мою плоть с дикой силой его бедер, наполняя воздух зловещим намерением и врезаясь в мою грудь.
– Тебе это нравится, правда, Лия? – Его голос похож на бархат, но со скрытым оттенком. – Тебе нравится, когда тебя жестко берут, как маленькую грязную шлюшку.
Я качаю головой, открывая рот, чтобы заговорить, но он прижимает к нему ладонь, заглушая мои слова.
– Да, тебе нравится. Ты только что прикасалась к себе для меня. Посмотри, как твоя киска душит мой член.
Я снова качаю головой, слезы жгут глаза. Я отказываюсь думать, что я такой человек. Я отказываюсь думать о себе как о ком-то, кто получает удовольствие от таких извращенных поступков.
Но с каждым словом, исходящим из его грешных уст, мое сердце покалывает, а голова кружится. Быть обездвиженной таким образом добавляет пугающий тип предвкушения. Любые звуки, которые я издаю, выходят приглушенными, навязчивыми.
Но он не отпускает меня.
Во всяком случае, его хватка становится жесткой, а ритм приобретает дикую инерцию. Он трахает меня так, как будто я принадлежу ему с момента нашей встречи. Как будто он забирает то, что всегда принадлежало ему.
Мои стенки сжимаются, и электрический разряд начинается в моем центре и стреляет до самого позвоночника, прежде чем погрузить все мое тело.
– Ммм… – стону я.
– Вот, – мрачный садизм покрывает его слова. – Твое истинное лицо уже видно. Тебе нравится, когда тебя берут и тобой владеют. Тебе нравится, когда тебя трахают, как будто это твой первый и последний раз. Это то, что ты стремишься почувствовать и на сцене, не так ли? – Он наклоняется, хватает мочку моего уха зубами и шепчет жаркие слова. – Чтобы отпустить.
Моя спина выгибается над кроватью, готовясь к оргазму.
Взрывающееся удовольствие в пределах моей досягаемости. Еще немного, и я доберусь до него.
Я вздрагиваю и просыпаюсь.
На секунду я не понимаю, что только что произошло. Адриан не на мне, и мои пальцы трутся о мою ноющую киску.
Черт возьми.
Это был... сон?
Волосы прилипают к вискам от пота, а сердце бьется так неровно, что я удивляюсь, как оно не выскакивает из груди.
Это не новость, что мои сны висцеральны. У меня также были галлюцинации о них. Вот почему мне пришлось придумать механизм преодоления и проверять свой болевой порог, чтобы узнать, реальны они или нет.
Мои щеки пылают от того, что я прикасаюсь к этому сну.
Я рывком убираю руку с самого интимного места, и этот поступок стыдит меня до костей.
– Должно быть, неудобно останавливаться прямо перед оргазмом.
Я замираю, мои глаза расширяются, когда я медленно поворачиваю голову в сторону. Ни за что на свете то, что я слышала, не может быть правдой. Должно быть, это игра моего воображения. Может быть, я связываю это с моим сном.
Может быть, я снова попала в ловушку этого сна.
Потому что ничто не могло объяснить происходящую передо мной сцену.
Адриан сидит на стуле у моего туалетного столика, рядом с кроватью, скрестив ноги в лодыжках. Его пиджак лежит на подлокотнике, рукава рубашки закатаны до локтей, обнажая напряженные предплечья, полностью покрытые черными чернилами.