– Доверять тебе? Конечно, даже ты понимаешь, как абсурдно это звучит.
– Здесь есть камеры наблюдения, – снова выпаливаю я. Я хочу сказать ему, что полиция узнает об этих убийствах – и о моих, – если он решит пойти на это.
– Об этом не беспокойся. Они не из плоти и крови, и поэтому с ними можно справиться быстро. Текущая тема для обсуждения – ты.
Человек. Плоть и кости он может ранить.
Его скрытая угроза поднимается в воздух и быстро проникает сквозь мои спутанные нервы.
Я ломаю голову, прежде чем, наконец, прошептать.
– У меня есть деньги. Это не так уж много, но…
– Разве я похож на человека, которому нужны твои деньги?
Я смотрю на него, действительно смотрю. На его отглаженные брюки и элегантную рубашку. На его кожаные туфли и дорогие часы на запястье. Он определенно не похож на человека, которому нужны деньги. Однако он уточнил это. Он сказал, что ему не нужны мои деньги, как будто они имеют свою собственную категорию.
Он подносит кончик пистолета к моему рту, и я вздрагиваю, вспоминая, где именно было дуло всего несколько секунд назад.
– Ты будешь держать свои губы на замке. Ты забудешь все наши лица.
Я покорно киваю. Моя единственная цель – сбежать с его вращающейся орбиты, которая холоднее, чем зима снаружи.
– Если ты скажешь хоть одно слово, я узнаю, и поверь мне, тебе не понравится то, что произойдет, Лия. На самом деле тебе это совсем не понравится.
Вспышка страха сводит мои лопатки вместе, и я ошеломленно смотрю на него. Как он узнает? Как это вообще возможно?
– Это понятно? – говорит он медленно, неторопливо, подкрепляя свои слова.
Я киваю.
Он убирает пистолет, и я глубоко вздыхаю.
– Используй свои слова, Лия.
– Да. – Мой голос едва слышен.
– Скажи: «Да, я поняла».
– Да… Я поняла.
Он тянется ко мне другой рукой, и я замираю, когда его пальцы возвращают пистолет, мягко скользя по моим губам. Пламя вспыхивает на моей коже, хотя его прикосновение похоже на пересечение дорог со смертью. В прямом и переносном смысле.
– Эти губы останутся закрытыми.
Мое горло сжимается, и я не могу издать ни звука или даже кивнуть головой.
Он отпускает меня так же быстро, как схватил, и холодная волна окатывает прежний огонь, окатывая его одним резким взмахом.
Босс кивает головой в сторону лифта.
– Иди.
На секунду я не верю тому, что он сказал, что он просто отпускает меня. Я делаю неуверенный шаг назад, полностью ожидая, что он набросится на меня.
Он не делает ни малейшего движения, чтобы отправиться следом.
Я отступаю еще на два шага, не отрывая взгляда. Когда он не двигается, я бегу к лифту и нажимаю кнопку вызова.
Мой безумный взгляд все еще устремлен на него.
Незнакомец.
Страшный гребаный незнакомец.
Он остается там, где я его оставила, его пистолет неподвижно лежит на боку, а его внимание сосредоточено на мне, как будто он обдумывает, стоит ли ему стрелять мне в лицо в любом случае.
Лифт, наконец, открывается, и я врываюсь внутрь, задерживая дыхание и неудержимо дрожа, когда набираю номер и код своего этажа. Я ошибаюсь в первый раз из-за моих дрожащих пальцев и рассеянных мыслей. Я должна попробовать еще раз, прежде чем мой код будет принят.
Когда дверь, наконец, закрывается, я соскальзываю на пол и опорожняю желудок посреди лифта.
Он не убил меня. Он не пустил мне пулю в голову.
Так почему же мне кажется, что я только что подписала свидетельство о смерти?
Глава 3
Лия
Прошла неделя с того дня, как я стала свидетелем убийства трех человек и каким-то образом осталась невредимой.
Целую чертову неделю я грызу ногти, смотрю в окна и испытываю нездоровую одержимость зеркалом заднего вида, когда веду машину.
Я должна была немного отдохнуть, прежде чем вернуться к репетициям предстоящего балета, но я была на американских горках хуже, чем если бы у нас были последовательные шоу.
На первый взгляд это может показаться глупой паранойей. После того, как он отпустил меня, может показаться, что я одержима этим только из-за всплеска адреналина, который я испытала той ночью.
Это не паранойя.
Отнюдь.
Я не идиотка. Я прекрасно понимаю, что та ночь не была концом. Во всяком случае, это начало чего-то уродливого, что я не могу контролировать.
Я спорила сама с собой, стоит ли сообщать в полицию, но быстро прогнала эту мысль. Я поверила ему, когда он сказал, что узнает, если я заговорю. Я поверила ему, когда он сказал, что последствия будут ужасными.
В конце концов, я видела, как он хладнокровно убил человека и даже глазом не моргнул. Такой человек способен на худшее.
Чтобы подкрепить свои предположения, на следующий день, проведя бессонную ночь в постели, я бросилась на ресепшен. Я спросила портье, не случилось ли чего-нибудь на подземной парковке, но он только уставился на меня, словно на сумасшедшую старую каргу. Я умоляла его сходить со мной, и когда мы пришли, там ничего не было. Ничего.
Я не ожидала, что машина или тела останутся там, но я, по крайней мере, думала, что там будет немного крови, несколько пуль, некоторые доказательства того, что я видела.
Однако место было вытерто начисто.
Единственное, что осталось, – это намек на черные следы шин, но даже они не были полностью видны.
Я подумала, что мой разум, возможно, играет со мной в нездоровую игру. Вот что он делает, когда всего становится слишком много. Мои демоны выходят играть, и мое подсознание вступает в войну с моим сознанием, мучая меня моей собственной головой.
Но в данной ситуации это было невозможно.
Тогда я проверила свои болевые рецепторы. Я знаю, что это была не галлюцинация.
Дело в том, что тот, кто может скрыть тройное убийство за одну ночь, наверняка узнает, говорила ли я с полицией.
И я не была готова пожертвовать собой ради справедливости.
Но я позвонила Луке. Поскольку я подозреваю, что незнакомец и его люди работают в какой-то преступной организации, я подумала, что он что-то знает и скажет мне, как защитить себя.
Но даже Лука был непонятно где.
Хотя для него нет ничего странного в том, что он исчезает с лица земли на несколько месяцев, тот факт, что он не отвечает на мои звонки или электронные письма, только усилил мою паранойю и уровень тревоги.
Я могу сосчитать по пальцам одной руки, сколько часов мне удалось поспать за последнюю неделю, даже с помощью таблеток. Мои кошмары усиливались и выходили из-под контроля, и у меня был сонный паралич, и страх перед ним оставил меня в слезах весь день.
Если так пойдет и дальше, я отступлю раньше, чем ожидала.
Глубоко вздохнув, я иду за кулисы. В то время как все остальное вышло из-под контроля, есть одна вещь, которая не находится под контролем.
Балет.
На мне мягкий розовый леотард (прим. пер. купальник для художественной гимнастики) с застежкой и короткая черная юбка, а также мои новые пуанты цвета слоновой кости. Обычно я ношу их дома неделями, прежде чем репетировать с ними или использовать в официальном шоу.
Они становятся более гибкими со временем и помогают мне подниматься на носки, особенно когда у меня есть строгая репетиция, как сегодня.