Я уже хотела нажать на кнопку вызова лифта, как кабина открылась, представляя перед моими глазами знакомую фигуру в темном костюме и темных очках-капельках, закрывающих взор зелено-карих глаз. И слегка приподнятые уголки губ, которые смогла рассмотреть ближе спустя несколько секунд, когда он сократил расстояние между нами.
– Добрый день, Анжелика Юрьевна, – сняв очки, поприветствовал меня Красницкий, как обычно, галантно поцеловав мою руку. Мысленно я ликовала, а где-то внутри зародилась некая эйфория, заставляющая невольно улыбнуться. Нет, Лика, не переходи границу – и так переборщила.
– Добрый, Никита Александрович, – все-таки я слегка улыбнулась. И он улыбнулся. Шире. А какой при этом взгляд у него. Яркий. Слегка загадочный. Интригующий. Мамочки…
– Ваша команда отлично поработала, – проговорил он тихо, чтобы голос не отдавался эхом и не стал достоянием общественности, но вряд ли кто-то за звуками рабочих будет вслушиваться в наш разговор.
– Вам нравится?
– Очень, – своим ответом он развеял все мои сомнения по поводу дизайна его кабинета. – Я бы отметил это дело за ужином. Как вы на это смотрите? – его слова в какой-то момент меня удивили. Конечно, я понимала, что он подразумевал деловой ужин, только в голове вырисовывалась другая картина. Безобразная и пошлая. Да еще и его взгляд не казался мне деловым. Скорее интимным и прожигающим мою фигуру насквозь. Нельзя допускать нашу близость. Как там советовала мама? Лучше пресечь отношения на корню, чем расстаться, лежа обнаженными в одной постели после бурного секса.
– К сожалению, у меня сегодня дела, – стараясь придать своему голосу непринужденный вид, соврала я. Да, именно соврала. Ушла от ответа. Но у меня складывалось впечатление, что он и так все понял.
– Очень жаль. Тогда до следующего раза, – его голос был ровным, будничным, но взгляд слегка потемневших зелено-карих глаз смотрел на меня как-то по-другому. Будто Красницкий рассматривал меня под иным углом. По-новому. Или мне кажется? Да, скорее всего, так оно и есть. В последнее время я много что выдумывала в своей голове. Пора это прекращать.
В какой-то момент я заметила, что мы остались в помещении одни. Совсем одни. А Красницкий стоял ко мне близко-близко, не оставляя и сантиметра свободного пространства. Рядом. Вновь я чувствую притяжение. Вновь ощущаю себя рядом с ним не такой, как обычно. Не кокетливой блондинкой, не дамой из высшего общества. Другой. Он будто открывал во мне неизведанную ранее грань, о которой даже я не знала. Любимый аромат «Дольче» буквально пропитывал каждый сантиметр воздуха вокруг нас. Я ощущала его так ярко. Чувственно. Ох, черт! Почему я не могу остановиться, взять себя в руки и отойти на пару шагов? Почему не могу оттолкнуть его? Признайся, Лика, дело не только в аромате этого мужчины.
Дело в нем самом…
Наши губы находились так близко, позволяя мне рассмотреть каждую черточку, каждую изюминку. Любоваться ими, пока есть такая возможность. Раньше я мало обращала на них внимания, заметив лишь легкую припухлость. А они красивые. С четким контуром. Немного потрескавшиеся. Притягивающие мой взор. Черт! Он точно женат? Может, существует маленькая вероятность, что вся его жизнь – фарс, а сплетники обманули, назвав Красницкого женатиком? Ведь о его жене я мало что слышала. Наверное, сейчас, стоя перед ним практически с обнаженной душой, я бы отдалась прямо здесь и сейчас. В кабине лифта, на том прогнившем столе вдали, у еще не до конца сформированной стены. Я бы сделала все, лишь бы почувствовать его губы на своих. Лишь бы ощутить вкус сладостного поцелуя, разрушающего все мои принципы и жизненные ориентиры. Я бы сделала все, чтобы выдуманная мной реальность оказалась правдой, а этот привлекательный заказчик помог бы мне затушить пожар внизу живота.
Но это не так… к сожалению…
В глубине души я понимала, что все мои надежды рано или поздно разрушатся. Да, он красивый и видный мужчина, да, я бы отдалась ему прямо в этом недоофисе. Но на этом все закончится. Вряд ли я останусь с разбитым сердцем. Скорее, с разбитой самооценкой, когда позволю воспользоваться собой ради плотских утех. Или я бы воспользовалась им? Неважно. Ему стоило бы уделить внимание своей жене, а не мне.
– Пожалуй, мне пора, – практически уверенным голосом выпалила я, почувствовав неловкость. Он и сам отошел на небольшое расстояние, дав мне пройти к лифту. Красницкий не пытался меня остановить, не старался удержать и прижать к этой чертовой стене. Он будто понимал, что мы чуть не перешли черту. Понимал и дал заднюю. Правильно. Так и надо. Так будет лучше для нас обоих.