Его визит не связан с работой или желанием просто увидеться. Цель довольно понятна нам обоим. Темный взгляд, в котором не осталось и намека на зелену, внимательно прошелся по моему телу. От пухлых губ, которые я невольно прикусила, по моему телу, которое облепил халат как вторая кожа, до обнаженных стоп. Он словно раздевал меня, хотя, казалось, я и так стояла перед ним совершенно голая. В одном халатике. Я чувствовала, как соски врезались в шелковую ткань, а капли воды все еще стекали по моему телу на мраморный пол. Кап-кап. Время шло. Красницкий не шевелился, приковав взгляд к моим губам, и я не спешила делать поспешных действий, ожидая от него хоть какого-то ответа. И он поступил…
– Прости, – едва слышно прохрипел мужчина и, перешагнув порог, резко впился в мои губы.
Я бы даже сказала настойчиво. Жадно. Вот это да!
Вот это…
Как же он охренительно целуется! Так властно. Жестко. Как крепко прижимает меня к стене, что аж ноги подкашиваются. Как умело обращается с моими губами, ласкает их языком, переплетаясь с моим собственным. Он буквально заставил покинуть грешную землю и парил вместе со мной в облаках. В облаках страсти. Что я там говорила об обещании? Вот и я не помню.
Широкие ладони мужчины одним движением скинули халат, полностью обнажая мое тело, а затем он нехотя оторвался от моих губ, окидывая открывшийся образ, чуть отойдя назад. Его взгляд. Какой же у него взгляд. Как у охотника, желавшего поработить жертву. А я просто стояла, прислонившись к стене, не в силах пошевелиться или взять на себя инициативу. Не могу даже содрать эту чертову рубашку с его плеч и прикоснуться к желанному торсу. Крепкому. Подкачанному. Как хотелось почувствовать под своей рукой жар его тела. Удары сердца. Напряжение мышц. Так желала. Но ждала, когда он сам сделает шаг, боясь разрушить эту интимность. Именно его последующее действие окончательно даст мне зеленый свет. Все сомнения насчет того, что он мог передумать и уйти так же резко, как и вошел, отпадут. Ему стоит сделать только один шаг. Одно мгновение.
И он продолжил.
Без лишних слов.
Вмиг сократил расстояние между нами и вновь впился в мои губы. Но ненадолго. Оторвавшись от них с большой неохотой и переместившись на шею. Затем чуть ниже к ключице, пока не дошел до груди. С жадностью он припал к моему соску, легонько оттягивая его. Будто игрался, то отстукивая по нему кончиком языка, то чувственно лаская губами, заставляя меня не просто прогнуться в спине, но и запустить пальцы в мягкую шевелюру, прижимая его голову ближе к груди. Так его ласки будут ощущаться острее. Чувственнее.
Его руки не остались в стороне. Одной из них он покручивал другой сосок, когда вторая блуждала по моему влажному после душа телу. Скользила по плоскому животу, очерчивая изгибы моей фигуры, по бедрам, задевая чувствительную кожу, хотя у меня складывалось ощущение, что в момент его появления на пороге квартиры все мое тело превратилось в оголенный нерв. В какой-то момент я ощутила, как маленькая капелька влаги потекла вниз по моим бедрам, ощущала сильные руки этого ненасытного мужчины, которые двигались все выше и выше по внутренней стороне бедра, стирая эту самую капельку возбуждения. Оставляя обжигающие следы на коже. Достигая центра наслаждения, прикосновение к которому вызвал у меня протяжный стон, принуждая вцепиться в его волосы еще сильнее. Чуткие пальцы ласкали меня там, внизу, надавливая на бугорок нервов. Они то крутили вокруг, то постепенно двигались ниже, касаясь входа во влагалище, буквально доводя меня до точки невозврата. До той воображаемой опоры, которой я лишилась, как только он ввел в меня два пальца и начал ритмично ими двигать.
Я больше не сдерживалась. Потянув его за волосы, я жаждала его губ, которые так страстно до этого терзали мои. Отвечала на поцелуй с тем же нетерпением, что и он, бессовестно стонала в его рот, извиваясь под быстрыми движениями пальцев. Мои пальцы прошлись по крепким плечам, дойдя до ненавистных пуговиц на белоснежной ткани рубашки, и, справившись с заданием, быстро одернули ее вниз, открывая вид на красивую грудь. Широкую. Мужественную. Покрытую небольшим количеством волос, однако это только скрашивало общий вид. Черт, какая же она твердая. Словно сталь. И если бы не тепло его тела и быстрые, сбившиеся с нормального ритма удары сердца, я бы поверила в то, что под моей ладонью настоящее железо, а не мужское тело.