Я закончил с ее спиной, и положил мыло на одну из ее идеальных ножек. Я ритмично поднимался и опускался плавными движениями, пока не достиг внутренней части ее бедра. Остановившись, я позволил своим губам прикоснуться к месту, где только что было мыло. Вздохнув она откинула голову назад, схватила мои волосы и потянула. Как, черт возьми, я мог еще сильнее желать ее? Черт, мне никогда не будет достаточно ее, не так ли? Я встал и ухватился за ее бедра.
- Оберни ноги вокруг меня. - потребовал я.
- Значит, будем обниматься? - невинно спросила она.
- Правильно. Я собираюсь обнимать тебя так сильно, что ты забеременеешь.
- Чейз! - она ударила меня по руке.
Я говорил серьезно. Выключив душ, я завернул ее в полотенце, обтерев нас обоих, а затем понес ее к раковине, не тратя лишнее время, чтобы сделать все правильно. Я раздвинул ее ноги и толкнулся в нее. Я действительно был не в настроении для романтики и прелюдий. Это была необходимость. Природная потребность. Я хотел заставить забыть ее обо всем, о том, с чем мы оба столкнемся в ближайшие двадцать четыре часа.
Если я умру, то хочу, чтобы ее имя было последним на моих губах.
Если меня застрелят, последнее, что я хочу видеть иллюзией в голове - ее обнаженное тело, с улыбкой, сочными губами и этими проклятыми голубыми глазами.
- Чейз... - Мил застонала, когда мои губы скользнули по ее шее, я дразнил ее языком и слизывал капли воды. Ее голова упала на зеркало.
- Я должен тебе кое-что сказать. - я вошел в нее, медленно, а затем быстрее.
- Ты можешь сделать это быстрее?
- Ты могла бы не отвлекать меня? - простонал я.
- П-прости. - ее тело сжалось вокруг меня, и она вздрогнула. Затем она вздохнула и прислонилась к моей груди, когда мое тело достигло кульминации.
- Я люблю тебя. - я говорил это дважды в жизни. Один раз Трейс, а теперь моей жене.
- Повторишь?
Я ухмыльнулся.
- Думаешь, я не смогу?
Она ударила меня по плечу.
- Что? - сказал я невинно.
- Ты такая задница иногда.
- Думаю, именно поэтому ты меня и любишь? - прошептал я.
Глаза Мил были чисты как день, такие синие и яркие, чтобы убедиться, что я не умер. Я вздохнул.
- Я любила тебя с четырнадцати лет.
- Правда? - я поднял ее с раковины, чтобы она могла встать, а я мог держать ее на руках. - Ты же не говоришь это, чтобы польстить моему эго?
- Последнее, что тебе нужно - лесть. Я серьезно. Когда мой отец ударил меня, я увидела твое лицо. Когда он... - она задохнулась. - Когда он заклеймил меня, тебя там не было, но я притворилась, - огромная слеза скатилась по ее щеке, - я закрыла глаза и сделала вид, что это лишь кошмар. Вообразила, что вновь в твоих объятьях. Ты поцеловал меня и сказал, что все будет хорошо. Раньше ты не хотел быть моим белым рыцарем. Это смешно, потому что в моем дневнике именно ты всегда был им. Ты был для меня всем. Я слишком злилась, чтобы признать это.
- А теперь? - хрипло прошептал я.
- Теперь я ничего не могу с этим поделать. - ее руки ласкали мое лицо, потирая мою щетину, которая появилась из-за того, что я не брился в этот день. - Я не могу не желать тебя. Я не могу не нуждаться в тебе. Я не могу не зависеть от тебя. И в этом виновата не моя воля, Чейз. Это был ты. Это все ты. Ты.
Мое сердце разрывалось.
И я наконец понял разницу. Раньше я думал, что был влюблен. Это было больно, как ад, но эта любовь? Любовь к Трейс? Теперь я понимаю, что в основном это была страсть и глубокая неистовая дружба, но не более того. Я любил ее всем своим сердцем до сих пор, но не так, как я любил Мил.
Я был одержим Мил.
Мне хотелось скопировать ее ресницы и смотреть на них, как сумасшедший: они были такими красивыми и длинными.
Каждый раз, когда она вздыхала, я ревновал к воздуху - это была та трогательная часть, которую нельзя было исправить.
Она была моим началом - моим концом. Женщина, которую я хотел видеть рядом с собой в старости, мы бы все еще носили оружие и стреляли бы в белок.
Я хотел будущего с ней.
Я хотел настоящего с ней.
Я просто желал ее.
- Кажется, ты очень много думаешь. - прошептала она.
- Как люди выживают? - спросил я вполголоса. - Как они выживают, когда умирает тот, кого они любят? Как они живут, если умирает вторая половинка их души?
- Многие не могут. - грустно сказала Мил. - Но мы? Все будет хорошо. Знаешь, почему?
- Почему? - я должен был это услышать.
- Ты слишком большая задница, чтобы умереть рядом со мной, и я слишком упряма, чтобы сидеть и смотреть, как смерть забирает тебя.