– Я хочу знать все это и остальное. Достаточно конкретно? – если он хочет драться, я готова. Я приму его злость. Я возьму все, что он даст, и попрошу большего.
Он подходит к большому окну и смотрит на внутренний дворик, украшенный розами и виноградными лозами.
– Я могу рассказать тебе прямо сейчас, но тебе не понравится половина моих ответов.
Мне все равно нужно услышать. Очень. Впервые в жизни я потеряла контроль и не имею ни малейшего представления о том, что происходит. Я не знаю, кому доверять и что делать. Мне нужно вернуться домой, найти своего отца, защитить сестру и… разобраться с тем, что случилось с Саем. Что я сделала с Саем.
Но ничего из этого я не могу сделать прямо сейчас. Я не могу прямо сейчас уйти, потому что понимаю, что Бастиану нужна поддержка.
Он бросает на меня взгляд через плечо.
– Каково это – хотеть и не получать, богатая девочка?
– Как дерьмо, – честно отвечаю я. – Словно дышишь одним легким в комнате, пропахшей хлоркой и кислотой, словно ходишь со сломанными лодыжками и спишь на шипах. Вот что я чувствовала все это время. И все это значит – скучать по тебе.
Я не совсем уверена, что он ожидал от меня услышать, но точно не это.
Его глаза скользят по моему лицу, и я делаю шаг к нему.
– Каково это – быть отвергнутой тобой? Это было как клеймо на моей коже, как болезненная, не поддающаяся лечению рана. Словно кто-то воткнул в меня электрошокер, а кнопку заклинило, и батарейка никогда не сядет. Это пытка, это не только душевная, но и физическая боль, которая не проходит. Но я и не хотела, чтобы она прекращалась, потому что знала – я заслужила ее. Поверь, я хорошо осознаю, что могла бы сделать, но результат был бы хреновым. Не думаю, что для тебя это откровение, потому что я предупреждала тебя. Я говорила тебе, что мой мир суров, но я все равно хотела тебя. Мне было достаточно обладать тобой, и часть меня считает, что я должна тебя ненавидеть, потому что тебе было недостаточно обладать мной.
Бастиан резко подается вперед, хватает меня за подбородок и приподнимает его. Мне приходится смотреть на него снизу вверх, пока он говорит сквозь стиснутые зубы.
– Быть моей, богатая девочка, означает, что каждый должен знать, к чему он не может прикоснуться, а большинству даже смотреть запрещено. Это означает, что, если кто-то осмеливается переступить границы, он получает урок, чтобы ошибка не повторилась. Другого варианта нет. – Его глаза вспыхивают яростью. – Я сказал тебе это с самого начала. Я предупреждал тебя, что так будет.
Мне становится не по себе, и я говорю осторожно:
– У меня никогда ничего не было для себя, ничего своего. Ты был единственным, что принадлежало только мне. Мой отец… – У меня ноет в груди. – Райо Ревено всегда контролировал все стороны моей жизни.
Он усмехается, а я хмурюсь.
– Это правда, Бастиан. Ты – единственное, что я выбрала сама.
– Но выбрала ли ты меня? – выпаливает он в ответ. – Выбрала ли ты меня так же, как я тебя? Искренне и безоговорочно? – Рука скользит по моему горлу, когда он шепчет: – С полной отдачей? – В его тоне слышится нотка, от которой меня бросает в дрожь. – Я предупреждал тебя, богатая девочка. Я сказал тебе, что ты моя, и сказал, что это значит. Все должны были это знать, и все должны были понять.
Беспокойство холодком ползет по моей спине.
– Понять что?
– Что случается с людьми, которые осмеливаются посягать на то, что принадлежит мне.
Мы смотрим друг на друга долгую минуту. Смысл его слов до меня не совсем доходит, но потом я слышу, как звонит мой телефон, и реальность возвращается.
– О боже…
Оглядываюсь по сторонам в поисках источника звука, и паника комом встает у меня в горле.
Пожалуйста, хорошие новости, пожалуйста, хорошие новости…
Телефон звонит снова, и Бастиан достает его из кармана.
На экране светится имя моей сестры, и у меня перехватывает дыхание, потому что я вспоминаю звонок, сделанный в день смерти нашей матери. Моя близняшка, с которой мы были разлучены впервые в жизни, позвонила, чтобы сказать мне об этом и что она была совсем одна, когда обнаружила тело.
Глаза начинает щипать, но Бастиан не отдает телефон.
– Мне нужно ответить… Это может быть что-то насчет того, что произошло…
– Не насчет этого, – обрывает он меня.
Мой рот открывается, но быстро захлопывается.
– Откуда ты знаешь, что я имела в виду?
– Отгадай.
Я напрягаюсь, и его слова, сказанные несколько мгновений назад, возвращаются ко мне.