– Развяжи мою дочь. Немедленно! – Отца трясет от ярости.
– Теперь она принадлежит мне, не так ли? – спокойно говорит Энцо. – Если я хочу, чтобы она была связана, она будет связана.
Бастиан злобно смеется и, натягивая свои цепи, поднимается на ноги. Кровь сочится из тех мест, где металл впивается в плоть. Внимательно смотрю на него, и сердце падает. На самом деле все ужасно, на нем места живого нет, но он, кажется, не замечает этого.
Отец свирепо смотрит на Баса, но, когда он переводит взгляд на меня, я читаю в его глазах сожаление. Как это понять?
– Нет, – говорит он, и голос его дрожит, это настолько странно, что на глаза наворачиваются слезы. – Нет, Энцо. Она тебе не принадлежит.
Я задерживаю дыхание.
Что?
Подбородком отец делает знак Хью, своему телохранителю. Тот опускается на колени и освобождает Бастиана от цепей.
Бас мгновенно выбрасывает локоть назад и вырубает Хью одним ударом, потом наклоняется и хватает с пола пистолет. Темные волосы спутанными прядями падают на безумные глаза. Не менее пяти стволов держат его на мушке, но он как будто и не замечает их. Несмотря на травмированное запястье, он крепко держит оружие, как и отец, направив его на Энцо, а свободной рукой рывком поднимает меня на ноги.
– Кто-нибудь, развяжите ее, – командует он охранникам, и я освобождаюсь от веревок.
В подвале оглушительно тихо, когда пистолет Баса упирается в лоб Фикиле. И вдруг его рука дергается, направляя ствол в другом направлении. Он нажимает на курок, и мой отец падает на колени.
Все происходит как в замедленной съемке, ахнув, я бросаюсь к нему. Все стволы нацелены на Бастиана, но он хватает меня и крепко прижимает к себе.
– Бастиан! – кричу я, пытаясь заглянуть ему за плечо. Вижу, как рука отца исчезает под пиджаком и возвращается вся в крови.
Я пинаю Бастиана, пытаясь вырваться, и наши глаза наконец встречаются.
– Это мой отец! – вырывается у меня крик.
Глаза Баса превращаются в ледышки.
– Он проявил неуважение к моей девочке. – Бас смотрит мне в лицо с угрожающим видом, и, когда моя нижняя губа начинает дрожать, его пальцы поднимаются, чтобы провести по ней. – Никто не имеет права проявить неуважение к тебе, – бормочет он сексуальным тоном. – К кому угодно, детка. Но не к тебе. Так что это должно было случиться.
Я проглатываю отрицание, моя голова готова взорваться от дерьма, происходящего вокруг меня.
– Все в порядке, милая, – хрипит отец. – Сегодня я не умру.
– Слышишь, – шепчет Бастиан, и его лоб встречается с моим. – Он не умрет сегодня.
В такую минуту я не должна смеяться, но из меня вырывается истерический хохот, потому что какого хрена?
Он подстрелил моего отца… Но разве я не планировала сделать это сама?
Может быть, мой отец действительно заслуживает этого… главное, чтобы он не умер.
– Он все-таки может умереть сегодня, – произносит рокочущий баритон, я резко поворачиваюсь и…
И… ничего не могу понять, потому что вижу, как люди Энцо освобождают моих друзей. Потом я вспоминаю, что никто даже не пытался выстрелить в Бастиана, когда он приставил пистолет к голове их босса.
Моя спина прижата к груди Бастиана, и мы вместе следим за Энцо.
Он подходит к моему отцу, и тот, стиснув зубы, поднимается на ноги, не желая, чтобы на него смотрели сверху вниз.
– Ты нарушил слово, Ревено. Я должен свернуть тебе шею.
Напрягаюсь, но губы Бастиана находят мое ухо и целуют его, заверяя, что все в порядке. Мне не придется смотреть, как убивают моего отца, чего я так боялась.
Отец высоко держит голову, на лбу проступили мелкие капельки пота, но он не замечает их.
– Я делал то, что нужно было сделать, чтобы защитить свою семью.
– Послав на хрен мою? – огрызается Энцо, подходя ближе. – Ты позвал меня сюда, чтобы забрать дочь, которую выбрал ты, но я выбрал другую и уйду отсюда вместе с ней. Если ты снова вмешаешься, Ревено, ты умрешь, не успеешь и глазом моргнуть. Понятно?
Вот дерьмо.
Энцо Фикиле должен быть трупом только из-за того, что он просто ступил на нашу территорию без разрешения, а он тут качает права, и мой отец даже не тянется за пистолетом.
Отец смотрит на меня, в его взгляде извинение. Потом он поворачивается к Энцо.
– Я не знаю, где Бостон. Она сбежала.
Энцо бросается вперед, хватает отца за горло и впечатывает в стену.
Я вздрагиваю, впиваясь ногтями в руку Бастиана. Отец ранен, как он это переживет? Север и Юг всегда соперничали, и мне не хочется признавать победу Юга.
– Ты лжешь, – шипит Энцо сквозь стиснутые зубы.
– Клянусь чем угодно, она сбежала…
Чувствую, как напрягаются мышцы Бастиана. Но его вмешательства не требуется. Пока, во всяком случае. Дельта нацелила на Энцо отравленный дротик, Бронкс держит кинжал на кончиках пальцев… а еще есть Хейз. Из ниоткуда раздается его смех, наши взгляды устремляются к потолку, и мы видим его на балке – он сидит, свесив ноги, и в его руке крутится топорик. Как и когда он успел туда залезть?