Моя сестра счастлива в доме, где, я надеюсь, чувствует себя в безопасности.
Она ни разу не упомянула о нашей матери, и я не могу с уверенностью сказать, думает ли она о ней вообще. Скорее всего, нет, поскольку никаких счастливых воспоминаний о ней быть не может.
А я думаю о матери все время. Каждый день и каждую ночь. Мне не удастся почувствовать себя счастливым, пока она все еще где-то коптит небо, свободная и всем довольная. Возможно, она и не прикасалась к нам физически, но она такое же чудовище, каким был наш отец, и я сгораю от желания заставить ее осознать это. Я никогда не был пай-мальчиком, который боится высказаться или вести себя неадекватно.
Я – тень, которая прячется за углом.
Я монстр.
Тот, кто сильнее.
Но я все еще не могу дать своей сестре нечто большее, что впоследствии поможет мне осуществить и мои собственные желания. В этом заключается одна из миллиона проблем, связанных с тем, что я родился Бастианом.
Бастиана внутри себя похоронил Бишоп.
Пристально глядя на мерцающие звезды, я выпускаю кольца дыма в воздух. Молчание, должно быть, тянется слишком долго, потому что краем глаза я замечаю, как Роклин поворачивает голову в мою сторону. Потребовалось некоторое время, чтобы убедить ее выйти из машины, но последние пятнадцать минут мы лежим бок о бок на одеяле на моем ржавом капоте. Косяк уже дважды потух, мы оба заблудились в своих мыслях, но никто из нас не высказал ни одной вслух, с тех пор как мы начали курить. Может быть, потому, что мы не знаем друг друга, а может, потому, что не доверяем друг другу. Вероятно, по обеим причинам. Держу пари, это как-то связано и с тем фактом, что никто из нас не знает, какого хрена мы здесь делаем.
Не важно – сейчас она смотрит на меня, но, так как губы ее плотно сжаты, думаю, мыслями она где-то далеко.
Какого черта она оказалась здесь этой ночью?
Все это – включая меня – противоречит тому, что для нее было бы здравым смыслом, точно так же, как она не вписывается в мой мир.
В нашем городе много богатых, и я с радостью принимаю деньги у этих ублюдков, когда они хотят сыграть по-крупному, поставив смехотворную сумму на темную лошадку в боях без правил. Такое всегда делается напоказ, чтобы заполучить девчонку или разозлить какого-нибудь парня, – поводов много. Богатые придурки ходят в школу и получают хорошие оценки, а остальное время проводят на вечеринках и в погоне за собственным хвостом. Но по сути, они обычные ребята из школы или колледжа, а вот Роклин не такая, и это легко заметить.
– Тебе нравится твоя жизнь, богатая девочка?
Она не отвечает, и я поворачиваю к ней голову. Мы лежим на спинах, одна моя рука на животе, а во второй косяк, который мы делим по-братски.
Роклин смотрит на меня пристально, испытующе. А чего ты хочешь, парень, в конце концов, ей нечего здесь ловить.
– Это сложный вопрос? – все-таки спрашиваю я.
– Это личный вопрос.
– Все с вами ясно, мисс. Только мой член может познакомиться с вами поближе, да?
Ее губы поджимаются, но затем она тихо смеется и выхватывает косяк из моих пальцев.
– Позволить незнакомцу трахнуть меня было не самой блестящей идеей, которая когда-либо приходила мне в голову. Кстати, я сдала анализы. Оказывается, ты чист, – нахально дразнит она.
На моих губах растягивается ухмылка.
– Спасибо, что сообщила. Я уж забеспокоился.
Роклин приподнимает брови, размахивая погасшим косяком, и я, протянув руку, щелкаю зажигалкой.
Она несколько раз затягивается, морща нос.
– На вкус как дерьмо.
– Да потому что его поджигали уже пять раз, чего ты хочешь.
Роклин пытается скрыть улыбку и делает несколько затяжек, прежде чем вернуть косяк мне.
С ее губ срывается долгий, громкий вздох, затем она говорит:
– Моя сестра – сука.
Бросаю взгляд в ее сторону.
У нее есть сестра… Она не одна в этом шикарном доме, из которого не может сбежать. Что ж, это хорошо.
– Зато моя сестра – ангел.
Она поворачивается ко мне.
– У тебя есть сестра?
– Ага.
Я хмуро смотрю в небо. Зачем я ей это сказал? Я никому не говорю о своей сестре, она живет в моих мыслях. Она хорошая, а весь мир – нет.
К черту, все это не имеет значения. Это… всего лишь маленькое приключение, которое богатая девочка быстро забудет, как только пройдет ее очередной бунт.
Папина принцесса решила поиграть в грязи. Эта мысль неожиданно горькая на вкус.
Роклин переворачивается на живот, упирается локтями в капот, и ее волосы падают на плечо. Меня так и подмывает прикоснуться к ним, пропустить шелковистые пряди между пальцами.