Черт… Я бы с ума сошла… Такая версия обескураживает.
– Было бы лучше, если б я сказала, что он побил меня или что его команда пустила меня по кругу? – Бостон отводит взгляд, прикусывая губу. – Все так смешалось… Я должна была просто… – Она сглатывает и отворачивается от меня.
Подхожу к ней сзади, кладу подбородок на плечо, и она наклоняет голову к моей.
– Мне очень жаль, – шепчет она сквозь слезы.
– Мне тоже…
Она опускает голову, и мы обе все понимаем.
Моя сестра сожалеет о том, что сделала, но она также сожалеет и о том, что солгала, – потому что мы обе знаем, что она лжет.
Почему и о чем – еще предстоит узнать.
Вернувшись в свою комнату, я готовлюсь к занятиям. К машине спускаюсь на две минуты позже обычного.
Сай прищуривает глаза.
– Ты никогда не опаздываешь.
– А ты никогда не берешь отгул, – парирую я. – Правду говорят: все в любой момент может измениться.
Проскальзываю внутрь; девчонки с любопытством переводят взгляды с меня на Сая, закрывающего дверь. Поднимаю звуконепроницаемое стекло и нажимаю кнопку настройки конфиденциальности. По стеклу скользит темная полоска, и взгляды моих подруг становятся острее.
– Что происходит? – спрашивает Дельта.
– Моя сестра что-то замышляет, а отец не хочет рассказывать мне о том, что ему известно, – смотрю на Бронкс, которая явно хочет что-то сказать. – Думаешь, ты сможешь выяснить, где сейчас младший Фикиле, но чтобы он не догадался, что его кто-то ищет?
– Наконец-то ты спросила. – Она улыбается и делает какие-то пометки в телефоне, прежде чем снова поднять глаза. – У меня много идей, которые только и ждут применения.
Я тоже улыбаюсь ей.
– Теперь, когда мы услышали одно, как насчет другого? Что происходит с Саем? – спрашивает Дельта.
– Не знаю. С тех пор как он внезапно взял двухдневный отгул, что-то изменилось.
– Да, раньше он никогда не задерживался в кампусе, – соглашается Бронкс.
– Верно. И это странно. Теперь он ходит за мной по вечерам через тренировочный двор, а на этой неделе не отходил от меня ни на шаг в «Энтерпрайзе», но при этом мог исчезнуть и по часу не появляться.
Подождите. Что, если он знает, что на территорию проник незваный гость?
– Коко-Рокко?
– Хм? – вскидываю голову.
Дельта хмурится:
– Думаю, это связано с Фикиле.
– Возможно, но отец ведет себя так, будто угроза его появления не больше, чем мухи летом, – точно произойдет, но ничего особенного.
– Ну, знаешь, твой отец первоклассный специалист, когда дело доходит до разведки, так что, может, так и есть? – говорит Бронкс, хотя я вижу, что ее это тоже беспокоит.
Наши отцы, несомненно, многого ожидают от нас.
Что бы они сделали, если бы мы просто… перестали быть идеальными двадцать четыре часа в сутки?
– Бостон наконец-то немного раскололась, – делюсь я, а затем повторяю то, что она мне рассказала.
– Получается, Бостон думает, что Фикиле не знают, твой отец ведет себя так, будто ему все равно, а Сай ведет себя странно. – Бронкс излагает все это, пытаясь найти смысл, но в этом-то и проблема.
Его нет.
– Давайте пока отложим это. – Я смотрю на учебный корпус, парни именно там, где и должны быть, – поднимаются по ступенькам. – Девочки, время сиять.
Дельта проводит руками по пиджаку.
Бронкс вздыхает, застегивая свой.
С натренированными улыбками мы выходим из машины.
Одно занятие сменяется другим, и с каждым из них мое внимание все больше рассеивается. Спроси меня, что мы обсуждали на семинаре по международной динамике, я не вспомню, даже тему не назову.
На последнем занятии перед переменой все, о чем я могу думать, – это ситуация с Бостон. Если Энцо-младший игнорировал мою сестру с самого начала, разве этого недостаточно, чтобы отменить все соглашения?
Мой отец, Бостон и Фикиле – все подписали этот гребаный документ. На счет капнули деньги. Была запланирована свадьба, но она еще не состоялась. Может ли поведение Энцо-младшего стать для Бостон пропуском на свободу, не вызвав войны?
Если так, почему она не хочет, чтобы отец узнал подробности?
Может быть, это и есть та самая ложь?
Я подавляю вздох и провожу кончиком ручки по подбородку, пытаясь включиться в занятие по инвестиционному менеджменту. Профессор Фредерик задает вопрос, и его взгляд падает на меня в ожидании ответа, хотя больше половины класса тянут руки.