От его тона, так похожего на тон моего отца, у меня в животе вспыхивает гнев, но я тут же успокаиваюсь. Мягкое тепло разливается по костям.
– Эй, ты больше не можешь тайком пробраться ко мне?
Несколько секунд он смотрит на меня, и я начинаю беспокоиться. Он конечно же понимает то, о чем я умалчиваю, и его следующие слова подтверждают это:
– Я тоже соскучился, детка.
Мгновенный трепет пробегает по моему животу, как пчелы, покидающие улей. Мои пальцы сжимают телефон, подбородок неосознанно опускается.
Детка.
Не богатая девочка.
Не маленькая воровка и не Роклин.
Детка, и он соскучился по мне. Он едва знает меня, и ему ничего от меня не нужно, кроме меня самой.
Прикусываю нижнюю губу, и его взгляд устремляется к моему рту.
– Прекрати, – хрипит он. – Не обращайся так с моими губками.
Я начинаю ерзать под водой.
Глаза Бастиана сужаются.
– Прости, но я не смогу добраться до тебя сегодня вечером.
– Почему?
– У нас тут дерьмо происходит.
– Расскажи.
Он на мгновение отводит взгляд.
– Парни, на которых я работаю, у них проблемы… Они братья, а девушка из нашего приюта сейчас с ними. Там какие-то семейные дела, и, поскольку они мне платят, приходится кое-чем заниматься. И я, знаешь, вспомнил, что нужно позвонить сестре.
– Звучит скучно и не совсем понятно, если не считать части о сестре.
Он смеется, опуская взгляд на пену, прикрывающую мою грудь.
– Можно придумать что-нибудь повеселее.
Выражение лица и низкий тембр голоса выдают его мысли. Он хочет, чтобы я показала ему себя. Я не прочь, но… Сдержаться будет очень трудно.
Внезапно он сверкает глазами.
– Пусть этот Джеймс Бонд держится подальше от твоего крыла. Я узнаю, если блондинчик нарушит границы.
Звонок обрывается. Я жду, что внутри меня вспыхнет гнев из-за того, что он устанавливает правила, но этого не происходит.
Вместо этого нарастает желание. Тепло разливается между ног и скручивается внизу живота. Я закрываю глаза и опускаю руку под воду. Мысли о татуированном тиране вертятся в моей голове и остаются еще долго после того, как я, покончив со всеми делами, проваливаюсь в постель.
У меня есть подозрение, что эти мысли, возможно, никогда не уйдут.
Это должно привести меня в ужас, но ничего такого и близко нет.
А вот это уже страшно.
Да?
Глава восемнадцатая
Роклин
В ЧЕТВЕРГ УТРОМ, КОГДА МЫ ПОДЪЕЗЖАЕМ К ШКОЛЕ, МОЯ СЕСТРА УЖЕ ТАМ. Она снова влезла в форму, плиссированная юбка короче, чем дозволено, и на мгновение мне становится интересно, сколько людей смотрят на нее, предполагая, что она – это я.
– Ага, – ехидно говорит Бронкс. – Сразу нарушаем правила.
– Что с нее взять, она дура.
– Может, и дура, но смотри, как она держится. Наверное, думает, что ее место рядом с нами.
– Как будто мы ей позволим занять его, – фыркает Дельта.
Напряжение скручивает мои ребра – маленький, совсем крошечный намек на то, что я хочу защитить свою сестру, – тоненькая ниточка верности, которая не порвется, как бы я ни хотела этого.
Я не сержусь на подруг. Я чувствую то же, что и они. И злюсь на себя за это. Раньше Бостон была частью нас, а потом все изменилось.
Я не жду, пока Сай откроет дверь, – делаю это сама, как только машина наша останавливается. Глаза моей сестры тут же устремляются в мою сторону. Она улыбается, и я отвечаю тем же, но это все, что она получит: мою дежурную улыбку.
Девочки выходят из машины, и мы, выпрямив спину, направляемся к лестнице. Бостон я и взглядом не удостаиваю. Парни, с которыми она кокетничала минуту назад, тут же переключаются на нас. У Бостон жалкий вид, но ей везет – кто-то из старых знакомых выкрикивает ее имя. Моя сестра разворачивается так быстро, что я не могу удержаться от смеха. Ее потребность в признании унизительна, а ее присутствие в Грейсон Элит явно лишнее. Сюда приходят, чтобы получить хорошее образование, независимо от того, чем ты будешь заниматься дальше по жизни. В принципе, понятно чем. Нынешние принцессы станут королевами, в чем бы это ни выражалось. Нынешние принцы заделаются владельцами большого бизнеса. Но только учиться мало. Чтобы заслужить золотую булавку члена Общества Грейсон, нужно взять на себя повышенные обязательства, показать, что ты умеешь держать слово. Для этого придется пройти особый экзамен – как и для всего в нашем мире.
Все знают, если тебя приняли в Академию, значит, кому-то другому отказали, потому что тебя сочли лучшим. Но лучшая ли моя сестра? Сначала она училась здесь, потому что она это она, дочь Райо Ревено, но ее возвращение противоречит тому, чего мы требуем от других. Спасает только то, что о брачном контракте никто не знает. Но, думаю, все это скоро всплывет.