Как будто я, черт возьми, собирался.
Автобус заезжает на стоянку, и я выхожу первым.
Смотрю на нее.
– Завтра.
Она кивает.
– Я позвоню тебе.
Чувствую себя маленькой сучкой, ожидающей, когда зазвонит телефон.
Глава двадцать первая
Бас
– ГДЕ МЫ? – РОКЛИН ОГЛЯДЫВАЕТСЯ ПО СТОРОНАМ, В ПОЛЕ ЗРЕНИЯ НЕТ НИЧЕГО, кроме забора и ряда переполненных мусорных контейнеров.
– Это южная часть города.
Сворачиваю направо, на парковку. В это время дня здесь почти пусто. Выбираю дальний бокс с мойкой, въезжаю и глушу двигатель.
Она хмуро смотрит на цементные стены, потом наклоняется вперед, чтобы посмотреть на торчащий из стены крюк и шланг, змеящийся по полу.
А я смотрю на нее, мою маленькую задиру. Видел, как она стреляла сегодня утром, – сорок пять выстрелов и только один промах, меньше чем на сантиметр.
В этой машине она выглядит чужой. Здесь все слишком грязное и потрепанное, недостойное ее.
Как и я сам…
– Бастиан, – тихо говорит она, и я, возвратившись в реальность, замечаю мягкую улыбку на ее губах.
– Что, богатая девочка никогда раньше не была на автомойке?
Она присматривается.
– Автомойка?
– Да, автомойка. А ты что подумала?
Роюсь в подстаканнике, собирая мелочь, и она хмурится, когда вслед за мной вылезает из машины. Скрестив руки на груди, подходит к капоту и оглядывается по сторонам. Тут не на что смотреть – пустырь, забегаловка вдалеке и винный магазин.
Кладу монеты в аппарат, наступаю на шланг, и из него вытекает вода. Роклин комично переводит взгляд с меня на шланг, потом на машину.
– Так ты просто собираешься… помыть свою машину?
Беру дозатор с моющим средством в свободную руку и разбрызгиваю пену. Она отходит в сторону.
– Значит, ты никогда не была на автомойке?
Она поджимает губы, и я дразню ее:
– Ну, признайся.
Закатив глаза, она говорит:
– Моя машина всегда чистая.
– Значит, кто-то моет ее за тебя.
Она на мгновение отводит взгляд, как будто ей нужно подумать об этом, затем смущенно поднимает плечо. Это честный ответ. Роклин понятия не имеет, потому что, когда ей что-нибудь нужно… все готово и ждет ее.
Наношу пену еще раз, затем еще, чуть больше.
Она недоверчиво морщится, и я ухмыляюсь.
Ее руки взлетают вверх, и теперь я смеюсь во все горло, потому что моя девочка знает, что сейчас произойдет.
– Бастиан… нет. Даже не… – она визжит, ее рот складывается в маленькую ровную букву «о», когда я обрызгиваю ее из шланга. Однако она не злится. Не закатывает истерику по поводу того, что я испортил ее идеальные локоны. Проходит три секунды, и она бросается на меня, чтобы вырвать шланг, потом замечает второй, в углу, и теперь уже я пытаюсь убежать от нее.
– Это для шин! – предупреждаю я, отступая на шаг. – Здесь напор большой.
Роклин проверяет спусковой крючок, чтобы рассчитать траекторию, как настоящий снайпер.
– То есть ты хочешь сказать, что может быть больно? – издевается она, но прежде чем я успеваю ответить, струя уже летит в меня, и она не дает мне поблажки. Просто гребаный водомет.
Падаю животом на асфальт, стреляя водой ей на ноги из-под машины, а она ловко запрыгивает на капот, прямо на каблуках, свешивается, и я вижу улыбку на ее мокром лице.
– Первое правило боя – распознай сильные и слабые стороны противника, но предупреждаю… У меня слабых сторон нет.
Роклин нажимает на пуск, я пытаюсь уклониться, струя бьет мне в затылок, и я роняю свой шланг. Подпрыгиваю, крутанувшись, и дергаю за конец ее шланга. Она вскрикивает, пытаясь удержаться, но капот слишком скользкий. Дергаю ее за лодыжку, притягиваю к себе и вырываю шланг из рук.
Положив руки мне на плечи, Роклин смеется, долго и громко, запрокинув голову. Мои глаза прикованы к ней, я буквально растворяюсь в этой офигенной блондинке. Ее волосы растрепаны, под глазами подтеки туши, с униформы капает вода, один гольф спущен, другой еще держится.
Смех стихает. Теперь все ее внимание сосредоточено на мне, и это вызывает у меня первобытное влечение. Заправляя мокрые пряди ей за ухо, случайно задеваю бриллиантик в мочке. Моя рука скользит по линии ее подбородка. Смотрю на ее губы и в очередной раз отмечаю их полноту. Моя потребность в ней ненасытна. Так было с первого дня, с первой минуты, как бы глупо это ни звучало.
– Соблазнительная маленькая воровка… крадет мое время, мои мысли… мои фантазии… – шепчу я.
Цвет ее глаз меняется, зелень становится темной – теперь она дикая и тревожная, как тропический ливень.
– Соблазнительная, да? – хрипит она, просто чтобы что-то сказать.