– Я с родителями приезжал сюда отпраздновать ваше появление на свет, – мягко сказал он. Ему хотелось добавить, каким чудесным младенцем она была, но при глазеющем Томе делать этого не стоило.
Кейт не проявила никаких эмоций, лишь кивнула головой, как будто эта новость явилась еще одним бременем, упавшим на ее хрупкие плечи. Грей был разочарован и даже раздражен. Почему она ему не доверяет? Кейт держалась с достоинством и не желала нарушать едва различимую границу, пролегшую между ними. Грей понимал ее состояние, но тем не менее был раздосадован. Он стиснул зубы, чтобы снова не сказать что-нибудь необдуманное. Тут в кухне появилась Люси. Она только поднялась с постели и вышла к готовому завтраку. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – несмотря на беды, постигшие Кортлендов, ей удавалось сохранять манеры графской дочки. Правда, при этом собственную сестру она превратила в служанку.
У Грея пропал аппетит, так его раздражала ее томная поза. Вот бы вздуть хорошенько эту глупышку! Грей вцепился в вилку, стараясь взять себя в руки. Он ведь часами спорил в парламенте с безмозглыми дураками и никогда не терял голову. Что с ним, черт возьми, происходит?
– Значит, теперь вы уедете?
Тихое замечание Кейт еще больше взвинтило Грея. Ага, она тоже жаждет от него отделаться. Дамы высшего света давным-давно поняли, что им не следует бросаться Грею на шею, так как подобные приемы вызывали у него только презрение Он предпочитал выбирать сам или по крайней мере соглашаться, если уловки, чтобы попасть к нему в постель, были искусными и ненавязчивыми. Но ни разу, даже в юности, никто его не отвергал. Он не привык получать отказ.
– Я не уеду до тех пор, пока не узнаю, кто присвоил мое имя, – сказал Грей с удивившей его самого горячностью.
Вообще-то ему вовсе не нужно было лично этим заниматься, для этого имелись сыщики полицейского суда либо частные детективы. При его неограниченных возможностях он, конечно, найдет виноватого. Но Грей уже отверг подобные варианты. Даже самый дорогостоящий и осмотрительный сыщик может допустить утечку информации, а Грею не хотелось, чтобы кто-либо узнал о самозванце. Он занимал высокое положение в обществе и не собирался выставлять себя на посмешище.
Правда, ему вовсе не обязательно оставаться в Харгейте, поскольку по соседству у него есть охотничий домик – небольшой, но все необходимое в нем есть, а слуги за пару дней устроят там нормальный быт. Идея неплохая, но Грей отмел ее, потому что не хотел спугнуть свою добычу. Лучше оставаться здесь, в Харгейте. Грей убеждал себя, что это решение совершенно разумно и не имеет никакого отношения к его нежеланию оставлять крошку Кейт одну со старым грубияном и избалованной и строптивой сестрицей.
Задумавшись, Грей не сразу заметил, что Люси тихонько плачет над тарелкой с завтраком.
– Что с вами, черт возьми? – сердито спросил он, хотя понимал, что мог быть и полюбезнее, пусть и не привык завтракать под аккомпанемент рыдающих дам. Но эта особа его раздражала своим тщеславием.
Люси посмотрела на него бледно-голубыми глазами, которые лишь чуть-чуть были похожи на глаза Кейт:
– Вы не останетесь здесь! Я этого не допущу!
Кейт строго оборвала сестру, но Грей не обратил на это внимания.
– Простите, мисс, но у меня создалось впечатление, что вы желали бы узнать, кто отец вашего ребенка, – сказал он.
Люси в растерянности поднялась из-за стола.
– И что потом? – вскрикнула она. – Что произойдет, когда вы найдете его? Вы закуете его в цепи! Вы повесите моего возлюбленного! – Она залилась слезами и выбежала из комнаты в сад.
Наступила гнетущая тишина. Том и Кейт обменялись беспомощными взглядами, затем оба посмотрели на Грея: Том с негодованием, Кейт с осуждением и отчаянием. У Грея на скулах задвигались желваки. Выругавшись про себя, он встал и, бросив взгляд на недоеденный завтрак, пошел следом за маленькой негодницей, понимая, что другого выхода, кроме разговора с ней, у него нет.
Глава восьмая
Конечно, он не раз бывал свидетелем истерических сценок, так как в Лондоне хватает капризных девиц и матрон. У некоторых действительно были серьезные неприятности с мужьями, любовниками или карточные долги. Иногда Грей даже произносил какие-то слова утешения, но он не принадлежал к числу мужчин, умеющих утешать, и женщины, зная это, не рассчитывали на его сочувствие.
Стараясь побороть раздражение, Грей направился к высокой ольхе, под ветками которой на каменной скамейке укрылась плачущая девушка. Для себя Грей решил, что разговор с ней станет первым шагом в его розысках. Люси обезумела от горя, но Грею это было на руку – таким образом легче выведать у нее, – правду. Хладнокровный и расчетливый, он убеждал себя в том, что на его действия не влияет ни выражение на лице Кейт, ни собственное желание снять с ее хрупких плеч хоть малую толику забот.
Грей неслышно подошел к скамье и сел – Люси не обратила на него ни малейшего внимания.
– Уверяю вас, что у меня нет намерения убивать вашего возлюбленного, – сказал он.
– Это вы просто так говорите!
– Это на самом деле так, – повторил Грей, стараясь, чтобы голос его звучал помягче. – Может быть, вы расскажете мне, что же все-таки произошло?
Люси сидела, отвернувшись от Грея, и тихонько хныкала.
– Что вы с ним сделаете? Грей цинично улыбнулся.
– Я постараюсь увериться в том, что он больше не воспользуется моим именем, – ответил он, не уточняя, как этого добьется. Конечно, от покойника меньше неприятностей, но, возможно, этого парня удастся еще использовать. – Я сделаю все, чтобы он женился на вас, – добавил Грей, подумав: “Если у него уже нет жены и пятерых детей в придачу”.
Люси мгновенно обернулась.
– Его не нужно заставлять жениться! Мы уже поженились бы, но с ним что-то стряслось, – прерывающимся от рыданий голосом, сказала она. – Я твердо знаю – что-то произошло!
– Тогда позвольте мне вам помочь, – уговаривал ее Грей.
Она не стала больше спорить и неохотно кивнула головой, вытирая платочком глаза, которые у нее были на удивление ясные. Грей засомневался – не устроила ли она представление, чтобы ее пожалели.
Люси опустила взор и слегка наморщила лоб.
– Вы себе не представляете, как нам жилось после папиной смерти.
– Расскажите об этом, – попросил Грей.
Люси с жалобным видом вскинула на него влажные ресницы. Но она не знала, что Грея на это не поймать.
– О, это было ужасно! Мы сидели здесь взаперти, никого не видели. Я думала, что не вынесу этого!
– Но с вами была сестра, – заметил Грей.
– Кейт! Да ее не интересуют ни наряды, ни балы, ни поклонники. Ей нравится работать, как служанке, убирать грязь и стряпать, и ей все равно, что она испортила себе руки.
Грей хотел возразить, но сдержался – ведь Люси начала рассказывать, и не стоит прерывать ее замечанием о том, что Кейт, как старшая, была вынуждена заботиться о сестре. Она так и поступила, не жалуясь и не требуя благодарности.
Словно почувствовав его неудовольствие, Люси надула хорошенькие губки.
– О, Кейт ничто не волнует, уверяю вас, она неуязвима, а у меня чувствительная натура, и я не смогла вынести такой суровой жизни. Поэтому и стала гулять по окрестностям и заходила все дальше и дальше, лишь бы убежать из этой… тюрьмы. И однажды я встретила его в лесу.
Грей молчал, надеясь, что Люси опишет внешность самозванца.
– Он сказал, что у него поблизости охотничий домик и что я… самая красивая из всех знакомых ему девушек. И мы стали каждый день встречаться.
– Где?
Люси недоумевающе посмотрела на Грея:
– Я же говорю вам – в лесу!
– Значит, в охотничий домик вы не заходили?
– Нет, конечно! – воскликнула возмущенная Люси. – Он не хотел, чтобы слуги болтали, но неподалеку находилась заброшенная хижина, и… мы часто там бывали.
Выходит, деревенщина соблазнил графскую дочь в какой-то старой лачуге, словно уличную девку!