– Но вы виделись снова, – напомнил ему Грей.
– Да, – тихо ответил Ратледж. – Я ничего не мог с собой поделать. Она была такая хорошенькая и величественная, словно королева, но в то же время милая и нежная.
Грей скептически поднял бровь, так как эту сторону характера Люси ему еще предстояло узнать.
– Каждый раз я говорил себе, что эта встреча – последняя, но потребность видеть ее жгла меня – как огонь. – Юноша посмотрел на Грея, ища у него понимания. Грей промолчал, внезапно почувствовав себя неловко, так как откровенное признание Ратледжа очень походило на его собственную одержимость в отношении Кейт. – Я люблю ее, милорд.
При виде полного страдания взгляда юноши Грей с радостью для себя отметил, что он-то не подвластен такой глупости, как любовь.
– Тогда почему вы бросили ее?
– А что еще я мог сделать? – спросил Ратледж. – У меня нет ни денег, ни возможности их получить, я не знатен. Мне нечего предложить знатной леди.
– Но мужчина, который заявляет, что женщина ему небезразлична, не бросает ее на произвол судьбы, тем более что она ждет от него ребенка, – возразил ему Грей. – Кортленды и без того в очень стесненных обстоятельствах, а вы прибавили им несчастий.
Изумленное выражение лица Ратледжа говорило о том, что Люси, очевидно, не рассказала ему честно об их крайней нужде. Грею оставалось лишь раздраженно вздохнуть.
– Я думал, что опекун выдаст ее замуж за кого-нибудь… побогаче меня, – еле слышно проговорил юноша и снова закрыл лицо руками.
Про себя Грей подумал, что этот влюбленный по уши мальчишка как нельзя лучше подходит Люси – он всю жизнь станет обожать ее. Но вышеупомянутая леди была своенравна. И хотя Грей готов был устроить ее жизнь, ему вовсе не хотелось, чтобы она потом винила его, если ее прекрасный роман обернется жалкой прозой.
Выбор остается за Люси.
Грей обнаружил Люси в саду, где она шила что-то изящное, сидя в тени большой ольхи. Грей негромко окликнул ее. Подойдя, он оперся рукой о ствол дерева. Она молча кивнула и надула губки, но Грею это было безразлично. Если все пойдет как задумано, то вскоре он избавится от этой капризницы.
– Я нашел его, – сказал Грей. Люси вскинула на маркиза загоревшиеся от удивления глаза. – Его зовут Арчиболд Ратледж, он племянник сквайра Уэртли и управляет фермой своего дяди, – объяснил Грей. На лице Люси отразилась масса эмоций: надежда, ужас, разочарование и… закипающая злоба. Но Грей не дал ей разбушеваться и продолжил: – Он утверждает, что воспользовался моим именем лишь для того, чтобы произвести на вас впечатление. Он говорит, что любит вас и женился бы, если бы у него были хоть какие-то виды на будущее.
Ее лицо вытянулось, а глаза наполнились слезами, и на этот раз, услышав правду, она их из себя не выдавливала.
– Если он вам все еще небезразличен, то я назначу его управляющим одним из своих поместий, – сказал Грей. Его позабавило то, как у Люси от удивления отвисла челюсть. – Если же нет, тогда я попытаюсь устроить для вас подходящий брак, но у нас мало времени.
Люси вздохнула и с грустной улыбкой оглядела свою фигуру. Вид у нее при этом был не такой уж капризный и строптивый, и Грею пришло в голову, что, наверное, Ратледж разглядел-таки в ней приятные качества. Вдруг Люси с опаской посмотрела на Грея.
– А этот… мистер Ратледж действительно хочет жениться на мне? Вы его не принуждали?
Грей отрицательно покачал головой.
– Я ничего не говорил о возможной должности для него.
Люси поджала губы, затем решительно встала:
– Я поговорю с ним.
– Он здесь. – Грей свистнул, повернувшись в сторону деревьев, где стоял Баткок вместе с бессердечным негодяем, оказавшимся всего лишь перепуганным мальчиком, убежавшим от ответственности. И хотя Грей не мог посмотреть сквозь пальцы на поведение Ратледжа, он больше не собирался его изничтожать. Пусть он наденет на себя хомут в лице Люси – это само по себе достаточное наказание, криво усмехнулся Грей.
Ратледж взбежал по склону холма и упал к ногам Люси, что только утвердило Грея в его предположениях. Влюбленные в слезах примирились. Грей посмотрел на Баткока, также наблюдавшего эту душещипательную сцену, но лицо камердинера было непроницаемым.
Грей жестом подозвал Баткока, и они направились к дому.
– Баткок, – презрительно произнес Грей, – если я когда-нибудь настолько потеряю рассудок от любви, что стану умолять женщину о ее милостях, можешь меня застрелить.