Глава четырнадцатая
В конце концов Кейт, как обычно, проявила благоразумие. Бессмысленно бороться против человека, чья воля оказалась сильнее, чем у нее, и отбросить единственную возможность не завязнуть в трясине непосильного труда и лишений. К тому же дядя Джаспер может вообще никогда не вернуться, Харгейт ей придется оставить и зарабатывать себе на жизнь. Так что брак с Греем представлялся меньшим из зол, и поэтому Кейт решила уступить.
Она разложила все по полочкам и сказала себе, что, как и маркиз, вступит в брак по расчету. Он не станет ожидать многого от их союза, она последует его примеру. Таковы нравы высшего света, где брачные узы и верность почти ничего не значат.
Может, ей повезет, и Грей оставит ее в Харгейте, а сам вернется в Лондон. Тогда единственным отличием от ее прежней жизни будет небольшое изменение в хозяйстве и… документ, связывающий ее с человеком, которому она безразлична. А если в результате у нее окажется разбитым сердце, то тут уж ничем не поможешь. Когда-нибудь боль утихнет, как и всякая другая, которую ей приходилось терпеть за свою жизнь. Она станет только выносливее. У Кейт хватило сил на короткую, невыразительную церемонию бракосочетания и на последовавший за ней обед, который был просто пародией на торжество.
Лишь когда Грей намекнул, что им пора уединиться, Кейт чуть было не заупрямилась. Маленькая служанка Дора проводила ее в бывшую материнскую спальню. Щеки у Кейт раскраснелись при мысли о том, что придется вынести еще этот фарс под названием “брачная ночь”. Она ведь знала, что Грей сделал ей предложение под нажимом Тома и из-за собственного благородства. Пусть в прошлом он и целовал ее, но ясно ведь: маркиз просто развлекался. Теперь же Кейт отвергнет его ласки.
Мешкая, она остановилась перед дверью спальни. Если бы не присутствие Доры, то она, наверное, туда так и не вошла бы. Хотя слуги и не проявляли любопытства относительно причин столь скоропалительной свадьбы, теперь они и вовсе попридержат болтливые языки. Правда, Кейт была уверена, что сплетни слуг предотвратить невозможно.
Она переступила порог и вошла в комнату. Дора помогла ей снять новое платье и повесила его в шкаф. Затем Кейт отпустила девушку, чьи разрумянившиеся щеки и лукавая улыбка служили болезненным напоминанием о том, какая ночь ей предстоит.
Оставшись в одной нижней сорочке, Кейт нагнулась, чтобы снять туфли и чулки. Она привыкла все делать сама и облачиться в ночную рубашку могла и без посторонней помощи. Но свою старую ночную рубашку она не обнаружила ни в ящиках комода, ни в шкафу. И еще кое-что из ее вещей куда-то исчезло.
Кейт, рассердившись, оглядела комнату и увидела что-то похожее на рубашку, лежащее на кровати. Но когда она подошла поближе, то у нее перехватило дух при виде тонкого, как газ, и отделанного кружевом предмета женского туалета. Прелестью этого одеяния Кейт не восхитилась, а вот то, что материя совершенно прозрачна и ничего не скрывает, ее взбесило. Она в жизни не носила ничего подобного и, уж конечно, не наденет такое сейчас, когда ее брачная ночь не что иное, как карикатура.
За этот нелепый наряд Грею следовало свернуть шею, в ярости думала Кейт. Злость на его наглые козни и обида от притворства, которое ей предстоит вынести, комом стояли у нее в груди и душили. А он небось ухмыляется, представляя ее, щеголяющую перед ним в этом тонком, как паутинка, одеянии!
Схватив отвратительную рубашку, Кейт кинулась к двери, соединяющей две комнаты, и рывком отворила ее. Не помня себя от ярости, она остановилась на середине протертого во многих местах ковра. Грей стоял возле старого диванчика, который он раздобыл в нежилой части дома. Он обернулся на шум, и Кейт, несмотря на гнев, чуть не задохнулась при виде его.
Грей почти совсем разделся и стоял перед ней в одних брюках. Она и забыла, как совершенна его фигура: крепкие мускулы опушенной темными волосами груди, красивой формы ноги с упругими икрами. На секунду Кейт лишилась дара речи.
– Кейт? – Его голос, низкий и насмешливый, привел ее в себя, и она взглянула на его лицо с вопросительно поднятой бровью.
– Мои вещи куда-то переложили.
Он высокомерно кивнул в ответ, а дьявольская бровь поднялась еще выше.
– По обычаю муж и жена имеют смежные спальни, хотя я не против, чтобы вы остались здесь.
Его губы лишь слегка изогнулись в чувственной улыбке, а у Кейт снова перехватило дыхание. Она помнила, что он обладает способностью лишать ее рассудка, но сейчас ему это не удастся. Она не станет предметом его благодеяний или насмешек.