Том опомнился и проворчал:
– Ничего не говори ему, Кейт.
На его лице появилось упрямое выражение. От бессилия Кейт готова была застонать. Все ее хлопоты накормить незнакомца завтраком, чтобы он почувствовал себя гостем, а не пленником, оказались напрасными. Кейт не удержалась, чтобы не повторить ругательство, которому она научилась у Тома, и стала подбирать с ковра упавшую еду. Если обмыть кусок ветчины, то его снова можно подать к завтраку, подумала она.
– Здесь вопросы задаю я, господин, – раздался воинственный голос Тома. – Вы сами-то кто, черт возьми, и что вы делали в кабинете маркиза Роута прошлой ночью?
– Я понимаю, что для твоего ума это неразрешимая загадка, но я – Грейсон Уэскотт…
– Ага! – Том торжествующе повернулся к Кейт, которая тщетно пыталась оттереть с ковра льняной салфеткой пятно от джема.
– Уэскотт – это, наверное, родовое имя маркиза, – не поднимая головы, сказала она.
– Да? – удивился Том. – Вы небось родственничек и приехали в гости к Роуту? Он ведь не сказал, что его зовут Роут, правда, Кейт?
– Он не Роут! Я вам еще вчера ночью сказала, что он абсолютно не похож на Роута раздался высокомерный голос.
Кейт подняла голову и увидела Люси, которая нарядилась в одно из своих лучших платьев. Она выглядела очаровательно, беременность была почти незаметна. При виде сестры у Кейт сдавило горло. Ведь она позволила незнакомому мужчине целовать себя, пусть он и показался ей самым красивым, самоуверенным и сильным из всех знакомых ей представителей противоположного пола! Люси тоже с этого начинала, тая в теплых объятиях, а теперь она носит ребенка.
– Уверяю вас, мисс…
– Не говори ему, кто ты, Люси! – закричал Том, забыв об упрямстве Люси, которая тотчас вскинула голову, возмущенно тряхнув рыжими кудрями.
– А почему нет? Я горжусь своим родовым именем. Мне нечего скрывать от этого… этого головореза! Пусть узнает, с кем он имеет дело, и убирается вон!
Кейт с беспокойством наблюдала за Люси. Ее ужаснула выходка сестры, так как совсем ни к чему доказывать их благородное происхождение. Хотя незнакомец не походил на пустозвона, но что, если он расскажет в Лондоне о том, кто и куда его заточил? Тогда они совсем пропали.
– Люси, будь добра, отнеси поднос на кухню. Я с нашим гостем сама разберусь, – нарочито беспечно сказала Кейт, но взгляд, брошенный ею на сестру, говорил об обратном.
Люси очень хотелось не послушаться и остаться в комнате, но потом она передумала и, свирепо посмотрев на гостя, воскликнула:
– Что ж, укажи ему его место!
Резко повернувшись, она с царственным видом ушла.
– Итак, мистер Уэскотт, или как вас там… – начал было Том.
– Это и есть ваша беременная сестра? – спросил незнакомец, кивнув в сторону двери, за которой скрылась Люси.
Кейт покраснела, но подняла голову и честно ответила: – Да.
– Похоже на то, что придется распутывать узел, – сказал он, глядя на Кейт из-под тяжелых век.
У него глаза любовника, подумала она и рассердилась на себя за такие мысли. Он лежал, согнув одно колено и, казалось, чувствовал себя вполне уютно в постели ее отца. Волосы у него растрепались, а голую грудь он не прикрыл. Хоть бы натянул на себя одеяло, чтобы ее глаза не притягивала его чувственная красота, подумала Кейт.
– Какой еще узел? О чем это вы? – не понял Том.
Решительно сжав губы, Кейт подошла к комоду и выдвинула ящик, ища отцовскую ночную рубашку. Большинство его вещей перекочевало в их с Люси шкафы, но белье должно было остаться в комоде. Найдя рубашку, Кейт бросила ее гостю.
– Вот, наденьте, пожалуйста, – сказала она.
Тут запротестовал Том:
– Нечего давать ему отцовское белье! Он ведь долго здесь не пробудет. Я сегодня же отвезу его в Лондон.
– Нет, Том. Он еще слаб от потери крови, – не согласилась Кейт, стараясь не думать о том, каким сильным оказался этот человек всего несколько минут назад, когда прижал ее своим мускулистым телом. – Что, если у него начнется лихорадка?
Пусть она ранила его непреднамеренно, но все равно виновата и обязана ухаживать за ним, пока он не поправится или хотя бы сможет встать и ходить, не боясь, что снова начнется кровотечение.
– А я никуда и не собираюсь уезжать, – заявил гость не допускающим возражений, хотя и вежливым тоном. Кейт и Том удивленно на него уставились, а он, откинувшись на подушки, надменно взирал на них. Кейт осознала, что заблуждалась, полагая, что может с ним совладать. С тем же успехом она могла приручить дикое животное.
– Это почему еще? – сердито спросил Том.
– Потому, что я собираюсь выяснить, кто использовал мое имя, совращая молоденьких женщин.