— Иногда поцелуй… возбуждает мужчину больше, чем женщину. Даже этот мальчишка Джеми Скинер мог не сдержаться. Я права, Тия?
— Ты полагаешь, Джеми Скинер — еще мальчишка? Сомневаюсь.
— Тия! — укоризненно простонала Бет.
— Ну хорошо, я буду серьезной. Да, ты права. Но если женщина любит мужчину, она тоже может потерять над собой контроль, Энджи.
— Это случилось с тобой и графом Челлини, Тия? — серьезно спросила Энджелин.
— Да, Энджи. Я полюбила Роберто, и мы собирались обвенчаться. До знакомства с ним я часто кокетничала с мужчинами, но Роберто — единственный мужчина, с кем я была физически близка.
— Ох, Тия, как это печально, — вздохнула Энджи. — Я имею в виду, печально то, что ты рассталась с ним.
— Такие вещи часто случаются, — пожала плечами Синтия. — Но ты приобретаешь опыт и становишься мудрее, поверь мне! Однако ты сильно рискуешь, отдавая мужчине свое сердце.
— Стало быть, я никогда не буду рисковать, — заявила Энджелин. — Свое сердце и… девственность я сохраню навсегда!
Синтия расхохоталась.
— Господи, нет! Иначе ты умрешь от любопытства. — Схватив подушку, она бросила се в сестру.
Энджи перехватила подушку на лету и бросила ее назад, но Синтия успела пригнуться, и подушка попала в Бет. Бет бросила се в Синтию, Синтия — в Энджи.
Сестры, смеясь, устроили настоящий бой подушками, как часто делали в детстве.
Перед обедом девушки полчаса посидели с отцом. Когда они собрались уходить, Синтия сказала, что немного задержится. Некоторое время она задумчиво смотрела на отца, а потом с нежностью погладила его щеку.
— Я люблю тебя, папочка, — прошептала она и на цыпочках вышла из комнаты.
Сестры ждали ее за дверью, и в столовую они спустились вместе. Элизабет села во главе стола, справа от нее занял место Чарльз Рейберн, нотариус Маккензи, а слева — Дэйв Кинкейд. Энджелин сидела рядом с Чарльзом Рейберном, Пит Гиффорд — на другом конце стола. Синтии пришлось сесть рядом с Дэйвом.
— Ты хорошо выглядишь, Гифф, — обратилась Синтия к управляющему ранчо. Она впервые увидела его после приезда. — Готова биться об заклад, что все девчонки на тридцать пять миль вокруг сохнут по тебе.
По лицу Гиффорда расползлась широкая улыбка:
— Тебя все еще интересует моя личная жизнь, а? Я рад, что ты снова дома, Тия.
Гифф был на семь лет старше Синтии. Его отец тоже был управляющим Маккензи, и Гифф в детстве дружил с сестрами. Когда умерла их мать, сочувствие и понимание Гиффа помогло им пережить горечь утраты. Когда Синтии было четырнадцать, она по-детски влюбилась в Гиффа, но с возрастом влюбленность прошла, и молодой человек стал ей почти братом. Теплыми воспоминаниями об их дружбе Синтия очень дорожила.
Теперь, когда Гиффу исполнилось тридцать, красота его несколько огрубела: лицо, словно высеченное из камня, обветрилось и загорело, но голубые глаза и светлые волосы оставались такими же, как прежде, а высокая поджарая фигура свидетельствовала о том, что он часто ездит верхом.
Два года назад Бак Гиффорд умер, и его сын, которого мужчины любили и знали как хорошего работника ранчо, с легкостью занял место отца. В Раунд-Хаусе Гифф знал каждый дюйм. Местные жители шутили, что без его ведома в усадьбе ни теленок замычать не может, ни змея проползти. Многие владельцы ранчо пытались переманить парня к себе, но его преданность семейству Маккензи была поистине беспредельной.
За обедом Синтия отчаянно флиртовала с Гиффом. Тот не обращал на ее заигрывания должного внимания, но ей доставляло удовольствие, что они раздражают Дэйва Кинкейда.
После обеда Гифф поспешно ушел проведать кобылу, у которой были трудные роды. Энджелин вызвалась ему помочь. Элизабет с Рейберном отправились в библиотеку, а Дэйв тихо исчез.
Заскучав, Синтия вышла из дома, прислонилась к колонне и посмотрела на небо. Все вокруг дышало спокойствием, а звезды были такими близкими — казалось, стоит протянуть руку, и достанешь их. Говорят, в такие мгновения надо загадывать желания, и они с сестрами часто делали это в детстве.
Закрыв глаза, Синтия прошептала:
— Звездочка первая, звездочка ясная, светишь высоко ты в небе, прекрасная. Пусть же на сердце тоска успокоится, и то, что загадала я, исполнится.
Затем Синтия прочитала молитву за отца, повернулась, чтобы пойти в дом, но вдруг увидела тлеющий в темноте огонек сигареты.
— Кто здесь?
Из тени вышел Дэйв Кинкейд.
— Извините, если я напугал вас, мисс Маккензи, — проговорил он.
— Я совсем не испугалась, просто думала, что здесь никого нет. — Девушка подошла к Дэйву. — Кажется, мы договорились отбросить формальности, Дэйв.
— Что-то я не помню, чтобы мы с вами о чем-то договаривались, мисс Маккензи.
Синтия засмеялась, чтобы скрыть раздражение.
— По-моему, вы чересчур обидчивы, Дэйв. Вас обманула какая-нибудь дама? Или я вам не нравлюсь? — Она шагнула к молодому человеку. — Я бы и сама покурила.
— Вам не повезло, леди. Я попросил у Гиффа только одну сигарету. — От звука его голоса, такого же медленного и ленивого, как колечки дыма, летавшие над его головой, по спине Синтии побежали мурашки.