– Ходят слухи, что именно в этих горах можно найти Кристаллы Силы.
Я задумчиво покачал головой.
– Скорее всего, это не слухи. Природы здешних изменений не может понять ни один Видящий. В семитомнике Хирда проскальзывала пара весьма занятных теорий, а если их еще совместить с двенадцатитомником Лидгарда, то и вовсе получаются любопытные вещицы.
– Хирд? – впервые подал голос Торл. – Лидгард?
Взяв в руки листы со стула, я вновь сел, закинув ногу на ногу.
– Хирд жил полторы тысячи лет назад, а Лидгард – его ученик, продолживший дела учителя. Вы их не знаете, потому что все их изыскания относятся к Искусству, которое теперь зовут Запретным. Хирд первым из всех сумел вычленить рунную составляющую из плетений Искусства Смерти.
– Стоп! – поднял руку Шун. – Разве первым это сделал не Ульберт Арийский?
– Он самый, только он сделал это лишь с плетениями Жизни, а плетения Смерти имеют совсем другую структуру, поэтому с ними пришлось изрядно повозиться. Кстати, Демоническую так и вовсе еще никто не смог расшифровать. Если Жизнь имеет двенадцать уровней построения, то Смерть уже вмещает двадцать уровней, а уж сколько их в Демоническом Искусстве – одному Эрсиану только и известно. Я как-то видел пару условно рабочих атакующих плетений, так там, на мой взгляд, все тридцать, а это лишь самый базис.
– Стоп! – опять поднял руку Шун. – Уровни? – непонимающе изогнул он бровь. – И как понять, что Демоническую никто не смог расшифровать? Ведь ты на заставе пусть и не активировал их, но создавал два плетения.
– Я, если ты не заметил, тогда мешал руны Жизни и Смерти, мысленно обзывая получившуюся смесь Демоническими рунами, и пытался из этой смеси сформировать аналог обычного «светлячка» из Искусства Жизни, наполняя структуру демонической энергией. Кое-что у меня тогда, безусловно, получилось, но, даже контролируй я свои Источники, оно бы все равно не заработало. Энергия Демонов не имеет ничего схожего с энергией Жизни… впрочем, как и Смерть, они все различаются. А насчет уровней… гм… действительно, об этом ведь мало кто знает, – порядком задумался я.
Старик Регдан всегда говорил, что объяснять любую сложную вещь надо на самых простых примерах, да оно и понятно… вот только на каких примерах-то объясняют подобные вещи?
– Так, – заговорил я, – начнем… начнем тогда с основ. Значит, так, любое плетение, если смотреть на него не как на плетение, а как на рисунок, представляет собой самое обычное переплетение линий, отсюда, собственно, и название – плетение.
– Ты бы еще с самого создания мира начал, – произнес Шун, закатывая глаза.
– Слушай, я и так не знаю, как объяснить нормально, так что ты лучше меня не перебивай!
– Ладно-ладно… больше не буду.
– Тогда дальше… М-м-м… Значит, так, для создания огненного шара мы представляем у себя в сознании круг с семью линиями внутри, а затем этот же круг молниеносно воспроизводится с помощью энергии уже непосредственно перед нами. Линии в кругу направлены от краев к центру, и когда мы разрываем энергетический канал с рисунком, перед нами появляется шар, и существует он только благодаря запасенной энергии. Сколько вкачали в рисунок энергии, столько шар и провисит перед нами. Если же мы хотим заменить шар на огненный диск, мы перечеркиваем наш круг с линиями точно по центру, от края до края. Если же хотим сделать перед собой одновременно целых четыре шара, то еще раз перечеркиваем круг. Если дополнить еще несколько раз, мы получим Огненное Копье, которое ты использовал в бою перед Заставой. Однако, даже получив Копье, ты все еще можешь, грубо говоря, перечеркнуть получившееся плетение еще раз, пятый, и развить его в нечто другое. Отсюда вопрос: почему тогда нельзя будет перечеркнуть его в шестой раз?
– Э-э-э… – начал невразумительно Шун, но, тут же взяв в себя в руки, четко ответил: – Добавление еще одной линии приведет к распаду плетения.
– Отчего же? – показательно приподнял я брови. – Можно добавить еще с десяток линий – и получить совершенно работоспособное плетение.
– Так это… мы же не перечеркиваем все плетение, а добавляем к другим частям, изменяя рунную составляющую.
– А почему тогда нельзя все еще раз перечеркнуть? – гнул я свое. – Почему еще десять линий можно добавить, а одну нельзя? Почему плетение распадается?
– М-м-м… точно! Совсем туплю. Так нельзя делать по той простой причине, что, перечеркивая в шестой раз, мы образуем «деструктивные области».
– А деструктивные области, – продолжил я за него, – это означает присутствие совершенно левых рун, из-за которых нарушается движение энергии по линиям и идет полный разнос всего нашего рисунка.