На это Мэнни не знал, что ответить. Трэвис аккуратно промокнул уголок своего рта безымянным пальцем и отключил экран.
– Вы можете встать, доктор Джослин. Спасибо.
Джослин, извиваясь, выползла из-под сканера и соскочила вниз, опираясь на руку Галена. Он же, гордо улыбаясь, сказал Мэнни:
– А на мой мозг не желаете взглянуть?
Мэнни посмотрел на Трэвиса.
– Тут ничего не должно было разворачиваться, пока «Диверсификация» не дала команду.
Трэвис чуть приподнял подбородок.
– Доктор Джослин здесь главный хирург. Это было ее решение.
– Расслабься, Мануэль, – с широким жестом сказал Гален. – Когда об этом станет известно всем, то, даже если совсем небольшой процент клиентов решит попробовать новую игрушку, попасть сюда станет сложнее, чем получить политическое убежище на Луне. К тому же неизвестно, несколько быстро удастся легализовать процедуру в Штатах, вне зависимости от количества подкармливаемых компанией членов Конгресса или Сената. Заметили выражение лица судьи, которая вела заседание вчера вечером?
– Сегодня утром, – сказала Джослин громким театральным шепотом. Она массировала Галену плечи, отчего спортивный костюм, и без того неважно сидевший на нем, еще больше съехал на сторону.
Небрежным жестом Гален похлопал ее по бедру.
– Когда я вошел в зал суда и понял, что этот чертов благодел уже модифицировал некоторые имплантаты своих психов, и что они замахнулись на установление прямого контакта с…
– С этим осложнением, по крайней мере, все улажено, – сказал Мэнни, изображая благожелательную улыбку. – Уверен, ни у кого из Команды Наверху не возникнет возражений против того, что вы оба уже прошли процедуру. Но с чисто формальной точки зрения, необходимо получить разрешение от нас, прежде чем…
– Да брось ты, Мануэль, – расхохотался Гален. – Это же игрушка Линди.
– Больше нет. Когда «Диверсификация» приняла управление «Ай-Трэкс», к компании перешли все права, торговые знаки и патенты, которыми «Ай-Трэкс» владела. Пусть ваш юрист ознакомит вас с соответствующим пунктом.
Гален снова расхохотался.
– Делов-то. Без нас «Диверсификации» ни черта бы не досталось, поэтому прибереги для кого-нибудь другого свое юридическое дерьмо, Мануэль. Я не позволю помыкать мной выскочке-латиносу, чья бабка пересекла границу, прячась в кузове пикапа под грудой стручков красного перца.
Спокойствие не покинуло Мэнни.
– Мое полное имя – Иммануэль Кастиль Ривера. Я веду свой род от конкистадоров, и ко времени, когда ваших предков выпустили после карантина с острова Эллис, мои жили тут уже много поколений. Это так, к слову. К счастью, на мое воспитание не повлияли дурные традиции испанских кварталов, с их бандитскими правилами мести за неэтичное упоминание национальной принадлежности, и я вовсе не считаю, что мои мужские качества пострадают, если я не убью обидчика. Но мне не нравятся проявления непрофессионализма, и в этом я единодушен с Командой Наверху.
– Значит, без обид? – В тоне и выражении лица Галена уже не было заметно вызова. – Я сделал несколько неправильных вложений капитала, «Ди-Ви» не замедлила воспользоваться моментом и осуществить захват. Совсем как конкистадоры, верно? – Он пожал плечами. – С «Ай-Трэксом» такое не впервые, да и чего париться? Теперь я буду сказочно богат – богаче, чем когда-либо, а начиная с завтрашнего дня мы можем спокойно позабыть друг о друге, если «Диверсификация» не станет нарушать график выплат, конечно.
Он прижался к стоявшей позади него Джослин, а та обняла его обеими руками и положила подбородок ему на плечо. При их разнице в росте это выглядело довольно комично.
– Если честно, не хотел бы я сейчас оказаться на вашем месте, – продолжал Гален, в его голосе вновь появились самодовольные нотки. – Я по-прежнему уверен, что пройдет еще уйма времени, прежде чем общество перестанет смотреть на новый метод как на более быстрый и эффективный способ промывания мозгов, контроля над сознанием и так далее. Многие люди всерьез убеждены, что ни депрессивных, ни шизиков, ни страдающих мигренями, ни эпилептиков, нарколептиков и любых других лептиков нельзя снабжать маленькими кнопочками в голове, чтобы они могли себя вести как остальные люди. Мол, это порочная практика. Даже детей из пробирки кое-кто считает чудовищами. А что говорить об индюках из Американской медицинской ассоциации и чиновников из Комиссии по контролю за пищевыми, лекарственными и программными продуктами! Да они просто изойдут воплями оскорбленной невинности. Это будет всем головным болям боль, а я вовсе не хочу, чтобы у меня болела голова.