ГОМПЕРЦ: Почему?
ФРЭНК: Ты же врач.
ГОМПЕРЦ: Это твой выбор.
ФРЭНК: Питер…
ГОМПЕРЦ: Если ты этого хочешь… Должен сказать, я удивлен. Эти несколько лет мы тебя обследовали самым тщательным образом, прописывали все новое и лучшее. Я уж из вежливости не буду упоминать, во сколько это обошлось, но главное, что ты все еще с нами. И ты мне еще говоришь, что хочешь всё бросить. Что ж, это твой выбор.
ФРЭНК: Послушай…
ГОМПЕРЦ: Это странно, потому что ты всегда шел навстречу. Я понимаю, молодые ребята, но в твоем возрасте. Вспомни, на что ты был похож. Можно и потерпеть…
ФРЭНК: Потерпеть!
ГОМПЕРЦ: …в любом случае лучше, чем сдохнуть на хрен, но уж если тебе так приспичило помереть, ради Бога. Как я уже сказал, это твой выбор.
ФРЭНК: Я всегда могу снова начать, если станет хуже.
ГОМПЕРЦ: Так не получится, и ты это знаешь. А теперь я тебе вот что скажу: лечил я одного парня, примерно твоего возраста, и в один прекрасный день он заявил мне то же, что и ты сейчас, и я, как ни пытался, не смог его образумить…
ФРЭНК: Питер, я еще кое-что хотел…
ГОМПЕРЦ: …и он так и сделал, бросил лечение, даже написал статью в одну из этих безмозглых радикальных газетенок про то, как врачи травят пациентов…
ФРЭНК: Я хотел еще…
ГОМПЕРЦ: …и через несколько месяцев его снова упекли в клинику, с диагнозом «слабоумие», и он сразу же…
ФРЭНК: Питер, дашь ты мне сказать наконец!
Короткая пауза.
Извини. Дело в том, что тут еще одно обстоятельство. Меня это просто сводит с ума, и я ни с кем не могу поделиться.
Короткая пауза.
Около года назад, где-то в это же время, случилась ужасная вещь, и я до сих пор не уверен, виноват я в чём-то или нет. Вряд ли я вообще когда-нибудь узнаю, но я чувствую себя таким виноватым — сил нет это выносить, и это одна из причин, почему я… ну, в общем, почему мне нужно сделать перерыв.
ГОМПЕРЦ: У всех есть свои секреты.
ФРЭНК: Видишь ли, у меня есть подруга, Лора, и у нее…
ГОМПЕРЦ: Ну?
ФРЭНК: У нее была вечеринка — около года назад, я уже говорил, и…
Пищит пейджер.
ГОМПЕРЦ: Засранцы.
Он достает пейджер из кармана и читает сообщение.
Ну разумеется!
Он достает мобильный и набирает номер:
Как раз на самом интересном месте!
ФРЭНК: В общем…
ГОМПЕРЦ: Прошу прощения. (В трубку.) Привет, Криппен… Да… Угу…
Играет танго, свет гаснет.
Когда свет включается, мы видим следующую сцену:
Гостиная
Музыка стихает. ЛОРА расставляет закуски, поправляет диванные подушки, прибирается. ДЕННИС завязывает галстук, ФРЭНК выпивает. Он без повязки.
ЛОРА: Как тебя угораздило? Это же вечеринка для Филлипа, а тебе надо было их позвать!
ДЕННИС: Не то, чтобы я их звал…
ЛОРА: Роджер в своем репертуаре — вертит тобой, как хочет.
ДЕННИС: Они здесь проездом — что я мог сделать?
ЛОРА: Ты мог сказать «нет» и предложить другой день.
ДЕННИС: Они только сегодня могут.
ЛОРА: Сегодня мы не можем.
ДЕННИС: Мне казалось, ты будешь рада их видеть…
ЛОРА: Думаешь, Фрэнку интересно слушать твою болтовню? (Фрэнку) Как тебе мартини?
ФРЭНК: Ну…
ЛОРА: Попробуй оливки. Сицилийские. (Деннису) Зачем ты снял трубку? Пусть бы автоответчик…
ДЕННИС: Он мой брат. Мы не виделись несколько лет.
ЛОРА: А если ты сейчас же не позвонишь в «Абдуллу», мы туда вообще не попадем. (Кивая на галстук.) Неужели ты в этом пойдешь?
ДЕННИС: Роджер и Корнелия прислали на Рождество.
ЛОРА: Я никуда с тобой не пойду, если у тебя на шее будут болтаться эти бумеранги.
ДЕННИС бросает взгляд на ФРЭНКА, закатывает глаза. В то время, как ДЕННИС выходит:
(Фрэнку) Посмотри, какая прелесть!
Она быстрым движением раскрывает веер.
ФИЛЛИП: привез из Мадрида. Пожалуй, возьму его в ресторан; пятница, вечер — там бывает ужасно душно.