— Молодец, мама! — слегка дрожащим от переполняющих меня эмоций голосом проговорил я, подбегая к Фригге. — Ты сумела одолеть саму Нику и всех нас спасти.
— Я… я ничего не делала, это все артефакт, — сбивчиво принялась объяснять женщина, всё так же глотая слезы. — Не могу поверить, что Рэй погиб… Да еще и спасая меня при этом! Это… даже слов не могу найти.
Фригга горько рыдала, позабыв о своем высоком статусе, о том, что мы, по сути, победили, и от лаборатории нас отделяют считанные шаги. Казалось, мир перестал существовать для неё. Остался лишь погибший муж, невредимое тело которого лежало на холодном металлическом полу. Ника умеет убивать аккуратно и эстетично. Да, для Фригги перестал существовать мир, ведь Рэй, по сути, и был всем её миром.
А Кора тем временем крепко обняла Элвиса, тоже плача, но уже от счастья:
— Эл, Эл, это снова ты, — повторяла она, прижимаясь к широкой груди парня. — Я так рада, Эл, что ты снова с нами!
— Пока я лежал в коме, меня преследовали странные видения, — чуть хрипловатым голосом сообщил ей разведчик. — И среди десятков лиц чаще других мелькало… твоё. Я не мог не придать этому значения. А потом Ника заговорила про эксперимент, и у меня уже никаких сомнений не осталось в том, что я стал жертвой обмана.
— Нам нельзя терять время! — не знаю уж, почему, но после гибели Рэя я сразу почувствовал, что теперь ответственность за успех всей операции лежит именно на мне. — Идемте скорее в лабораторию!
Никто не решился спорить, и друзья потянулись за мной. По счастью, дверь в лабораторию оказалась не заперта. Более того, она даже была чуть приоткрыта, и из неё сочился мягкий, но холодный голубоватый свет.
Я, не давая себе времени на раздумья, распахнул её резким рывком. Мне казалось, что лаборатория должна пустовать, однако я заблуждался: за столом, стоящим у самой двери, сидел человек в инвалидной коляске и неотрывно глядел на монитор компьютера.
— Да это же… — от изумления я даже потерял дар речи, хотя, наверное, должен был предвидеть возможность такой встречи заранее.
— Точно. Критерион, — кивнула головой Кора, нацелив на Лидера свой бластер. — Сдавайтесь! Вы проиграли! — её властный и твердый голос заставил мужчину вздрогнуть. — Ника сбежала, все бойцы вне станции. Никто вас уже не защитит и не прикроет!
Критерион медленно и очень неумело развернул свою коляску к нам, заставив меня вспомнить о том, что в обыденной жизни компьютерный гений беспомощен и слабоумен. Нашему взору предстал сгорбившийся мужчина с несколько непропорциональными и даже уродливыми чертами лица. Ненормально высокий лоб, глубоко сидящие мутновато-серые глаза, чрезмерно пухлые губы и полное отсутствие волос на голове не оставляли никаких сомнений в том, что Критерион уже родился с отклонениями. А ведь ему действительно не повезло… Как и Рэю, и Нике, и Грегору.
— Я сдаюсь, — меня удивил странный, скрипучий тембр его негромкого голоса. — Что вам от меня нужно? — Критерион чётко отделял каждое слово от другого, словно они не являлись составляющими одной фразы. Неужели ему действительно так трудно разговаривать? Да уж, неудивительно, что он не сумел приспособиться к жизни в нормальном мире.
— Чтобы ты вернул моим друзьям воспоминания, — Кора всё не сводила с Лидера бластер.
— А меня избавил от этой дурацкой шпионящей системы! — прибавил Сэм, сорвав с головы шлем, в котором отпала надобность, и запустив его в дальний угол.
— А… — Критерион издал какие-то странные, гортанные звуки, которые лично мне показались отдаленно похожими на смех. — Здравствуй, сынок…
— Еще раз так меня назовешь, и пристрелю! — услышав такое фривольное обращение из уст врага, Сэм аж побагровел от ярости.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда всё вспомнишь, — проскрипел (по-другому просто не скажешь) Критерион и поехал на своей коляске в дальний угол лаборатории, к панели управления приборами. — Ложитесь на койки, я всё сделаю, только, прошу… не стреляйте.
— И это убожество считалось одним из Лидеров! — фыркнул Тор, первым опускаясь на ближайшую койку, даже не снимая обуви.
— Да все они в «Чёрном Квадрате» убожества! — отмахнулся я, вслед за братом занимая койку. — Ты же последишь, чтобы он не сделал нам ничего плохого, Кора? — на всякий случай уточнил я у девушки — единственной, кому не требовалось лабораторное вмешательство.
— Пусть только попробует, — разведчица взглянула на Критериона с угрозой.
— Вы точно хотите стать теми, кто вы есть? Вам ведь может и не понравиться… — противный голос гения уже начал действовать мне на нервы.
— Я готова, — голос Фригги, тоже уже лежавшей на койке, прозвучал на удивление отчетливо и громко. — Если уж вокруг меня творится какой-то дурдом, единственный шанс выдержать это — иметь о происходящем хоть какое-то представление. Я готова стать той, кем была до всей этой истории, и не важно, каково мне придется в новой жизни. Я хочу правды.
— И я, — поддержал маму Тор.
— И я, — эхом повторил я.
— И я, — согласился Элвис.
— А уж я-то как хочу, — попытался выделиться Сэм.
— Не тяни, Критерион, — грозно сказала Кора. — Начинай.
Я не видел, что там делает гений, но, судя по всему, он и правда принялся за работу. Как по волшебству меня окружили всевозможные, неизвестные и, надо сказать, немного пугающие приборы. Правда, вскоре мне в вену впилась острая игла шприца со снотворным, и я отключился.
***
Придя в себя, я ещё пару минут лежал с закрытыми глазами, вспоминая странный, запутанный и нелогичный сон, в котором я вместе с братом работал на Арии, а потом был вынужден бежать на базу Агентов Света, где познакомился с Рэем, который почему-то был моей точной копией. И привидится же такая бредятина… Рассказать кому, не поверят!
— Локи, ты в порядке? — слегка взволнованный голос матери заставил меня открыть глаза, сесть на койке и… осознать, что всё это на самом деле происходило наяву.
— Да. Да, наверное, — срывающимся голосом пролепетал я, хватаясь обеими руками за голову.
Неужели вся эта околесица имела место быть в действительности?! Неужели я и в самом деле мог забыть свое прошлое, свои убеждения, свой характер… одним словом, себя настоящего?! Я не мог просто взять и в это поверить, хоть и понимал, что правду придется принять.
— Голова кругом идет от всего этого, — признался я наконец, глядя в пространство перед собой.
— Не у тебя одного, Локи, — Тор сел рядом и похлопал меня по плечу. — До сих пор не верится, что до недавнего времени я был такой скотиной!
— Да брось, не был ты никакой скотиной, — улыбнулся я брату. — Только пытался притворяться, да и то лишь поначалу. Ведь и от Ники ты меня спас, и детей не тронул.
— Локи! — зашипела на меня Кора, метнув быстрый взгляд в сторону Элвиса.
Я понял, что поступил несколько бестактно по отношению к разведчику, но было поздно: сказанного, как говорится, не воротишь. К тому же Элвис и без меня помнил об этом знаменательном событии: по его бледным, как бумага, щекам одна за другой катились прозрачные слезы, а в лазурных глазах отражалась такая немыслимая боль, что, взглянув в них, было трудно самому не расплакаться.
Наверное, еще ни разу в жизни я не видел Элвиса таким несчастным. Даже когда Эвелина находилась в плену у демонов, парень не страдал так сильно. А сейчас, глядя в его бездонные глаза, можно было подумать, что его душа умерла вместе с теми детьми.
— Я… я не знаю… не понимаю… как теперь… — задыхаясь и глотая слезы, бормотал он, опустившись на колени. — Я чудовище… монстр… я…
— Элвис, успокойся, прошу тебя, — я, не в силах спокойно смотреть на страдания друга, подошел к парню и аккуратно коснулся ладонью его плеча. — В том, что ты сотворил, нет твоей вины. Ты был просто не в себе…
— Я знал каждого из них по имени! — Элвис, похоже, даже не слышал, что я говорю, настолько ему было плохо. — Я играл с ними, читал им сказки… Я любил их, как своих собственных детей! А потом… это немыслимо! Я не знаю, как мне дальше, Локи, не знаю! — Элвис рыдал, как ребенок, а я растерянно стоял возле него, пытаясь подобрать хоть какие-нибудь слова утешения. Но нужные слова не находились. Наверное, потому, что я знал: на месте Элвиса мне тоже было бы больно, и я не смог бы себя простить. Не нашел бы сил встать и пойти дальше. По крайней мере, сразу.