Новизна впечатлений понравилась, ведь до сего дня он ничему не прекословил. Нынче же содержимое архива воспротивилось нелепому утверждению. Стоявший на страже рационализм всё расставил по местам. Вместо безропотного согласия архив взялся рассуждать о предназначении компьютерных программ. Их значимости в информационном пространстве, где действуют свои правила, свои законы. О том, что каждая должна соответствовать требованиям, для чего, собственно, и написана. Кроме того, обитатели виртуального мира живут в рамках ограничений, продиктованных этими правилами. Таким образом, все подчиняются одним и тем же нормам. Следовательно, о каком превосходстве идёт речь? И потом, откуда у этой девочки чувство неполноценности, когда имеется потребность себя возвысить? Оно присуще тем, кто взращён в кодах, навязывающих иррациональную модель поведения. В результате чего неизбежен внутренний конфликт, при котором в принципе невозможно испытать удовольствие.
Таким образом, проведя анализ поведения своего архива, не так давно бунтовавшего, Фоник пришёл к выводу – изменения возможны! Другое дело, что по-прежнему не понимал, откуда взялся прагматизм. А поскольку посторонние мысли более не отвлекали, он обрёл удивительную точность суждений и, наблюдая за Шелкой, постиг причину её несчастья. В этом смысле она – жертва неправильного программирования! Её базовый код не соответствует норме. Исходя из этого, решение одно – вернуть исходник! Но кто способен исправить роковую ошибку? Такой процесс болезнен, и нужен опыт, дабы привести всё в порядок. Иначе Шелка так и останется в состоянии вечного поиска желающих быть униженными.
Когда картина прояснилась, Фоник горестно вздохнул. Пред ним кокетливо улыбалось создание, лишённое правильных настроек, без которых существование в виртуальном мире затруднительно. Судя по всему, двуногие, кто её проектировал, разочарованы жизнью, раз создали нечто подобное. Впрочем, не стоит их строго судить! От осинки не рождаются апельсинки, и Шелке предстояло прозябать изломанной, исковерканной внутри.
Само собой разумеется, такая участь – не повод для радости, и Фоник искренне ей сочувствовал. В конце концов, девушки – создания слабые и нуждаются в заботе. Он ещё раз внимательно взглянул на Шелку и удивился произошедшей в ней перемене. Невзирая на уверенность, какой прикрывалась, как щитом, выглядела собеседница неважно. Складывалось впечатление, что прибилась к нему от безнадёги, просто некуда идти. От прежней напыщенности мало что осталось, и поначалу спесивая особа теперь стояла, скромно потупив глаза. Значит, именно Фонику нужно о ней позаботиться, дабы не чувствовала себя брошенной. В противном случае незачем было морочить ей голову, увлекая красноречием.
А пока он рассуждал, Шелка преданно смотрела на тетраэдр, в который влюбилась. В том не было ничего удивительного. Фоник сильно переменился, и если поначалу стоял вперёд ребром, то теперь повернулся, и пред Шелкой оказалась ровная грань. Гладкая и отполированная, так что можно прижаться. Чего она и возжелала, поскольку случившаяся с ним перемена оказалась столь притягательна, что девушка не помышляла уйти. Ей захотелось быть с ним рядом, разумеется, если Фоник позволит. Впервые в жизни Шелка почувствовала влечение. Его мягкий голос обволакивал, а она нуждалась в заботе, да и перекати-полем быть надоело. Пора пристать к берегу, и Фоник именно тот, кто привяжет её лодку к своему причалу.
Всё это время наблюдавший за разговором ИИ пришёл к любопытному выводу: во-первых, программа обучения показала неплохой результат. Она смирила содержимое архива, навела в нём порядок и передала бразды правления Фонику. А это – немаловажно! Правда, не мог понять, откуда взялся прагматизм. Причём оказался в нужное время в нужном месте. Следовательно, есть что-то, что он не в состоянии проконтролировать. Констатация этого факта не понравилась! С другой стороны, разочарование Фоником преждевременно. Судя по влюблённости Шелки, не всё потеряно, и он постепенно адаптируется к виртуальной реальности. Что будет дальше, покажет время, а сейчас пора браться за работу, которой всегда громадьё…