Б. Ломов руководит сейчас Институтом психологии Академии наук СССР. Можно было бы много писать о том, как преодолевал он неверие в силы психологии, как основал в Ленинградском университете передовую школу инженерных психологов, как способствовал поднятию авторитета своей науки, развитию психологического образования в стране, как создал нынешний академический институт, как сочетались во всей его работе таланты теоретика, экспериментатора и делового человека. Но лучше рассказать об одном непосредственном впечатлении.
Недавно я зашел в вычислительный центр Института психологии, где не был около года. За год произошли большие перемены. Появились новые компьютеры, машины последних образцов - мощные и удобные в обращении. Появились новые люди - хорошие программисты.
Самое главное, что появилось, - контакт, союз, дружба между психологами и вычислителями. Как поглядишь, и не отличить, кто тут человековед, а кто вычислитель. Вместе с Б. Ломовым наметили они план использования вычислительных машин в психологической работе, и теперь выполняют свой план. Здесь в две, а то и в три смены кипят дискуссии - человеческие (у доски с мелом в руке), машинные (в магнитной памяти и в процессорах) и человеко-машинные (у телетайпов и дисплеев).
Сторонники моделирования мышления не думают, естественно, что ЭВМ последний или лучший инструмент, который изобрел человек, штурмуя твердыню переработки информации. Будут выдуманы другие, более совершенные приборы - на смену галилеевской трубе пришли сейчас оптические супертелескопы и радиотелескопы. Они уверены в другом: вычислительная машина - мощный прибор, и от него надо взять все, что он может дать. Только на этом пути лежит и создание новых приборов, и понимание человеческого мышления.
Но что мы все про психологов, да про психологов? Разве одни они интересуются тайнами мышления? Или только их допускают к вычислительной машине?
Конечно, нет! Наиболее короткая дорога к компьютеру у математика. Может быть, его попытка, его "подход к весу" окажется самым удачным?
Современные математики сильны в изобретении все новых и новых алгебр. Еще недавно мы думали, что алгебра одна - школьная; так в средневековье полагали наш земной шар единственным миром. Джордано Бруно провозгласил множественность миров, а современные математики - множественность алгебр.
Бог весть, сколько разных алгебр исследуют математики. Десять лет назад вышла в свет книга под титулом "Универсальные алгебры". Значит, даже универсальных несколько.
Р. Декарт в свое время не соглашался с именем "алгебра", навеянным Востоком; он предпочитал название "универсальная математика". Два слова вместо одного, а все равно удобнее, потому что ближе к истине. Р. Декарт требовал от "универсальной математики" объединения разнородных математических принципов во всеохватное исчисление, простое и естественно разумное.
Современное дробление алгебр - тяжелый удар по картезианскому пониманию математики.
Хотя, с одной стороны, это дробление хорошо согласуется с мыслью Р. Декарта об "энумерации", то есть о составлении полных перечней, исчерпывающих списков тех качеств, или вещей, или путей решения, которые связаны с проблемой.
Полный список нужен, чтобы не промахнуться, не потерять главное в погоне за пустяками. Развитие разнообразных алгебр приведет к более глубокому проникновению в алгебру вообще и, быть может, к возникновению "универсальной математики".
Р. Декарту казалось, что "универсальная математика" есть, она рядом, за порогом его лейденского дома. Он был не прав, и это очень печально для Искинта.
Искинту, конечно же, нужна единая, универсальная математика, во многих алгебрах для него нет истины. "Почтенный алгебраист! - обращается Искинт к математику. - Построй единую алгебру, молю тебя, придумай такую алгебру, чтобы не просто играла с символами, а работала со смыслами, преобразовывала, упрощала смыслы. Дай мне науку о сжатии и развертывании смыслов; эта наука необходима мне, как кислородная подушка! Помоги мне, глубокоуважаемый алгебраист!"
Автор решается обнародовать здесь свою мечту. Он надеется, что эту книжку прочтет тот самый "алгебраист", пока еще школьник или студент. И рассчитывает, что он поймет и полюбит Искинт настолько, что добудет для него математику смыслов. Автор верит, что математика смыслов приведет не только к быстрому развитию искусственного разума, но и прольет ослепительный свет на проблемы психологии. Ради этой надежды написана повесть об Искинте.