Выбравшись с поляны птичьих тел, путники продолжили уверенно шагать в редеющем по мере приближения к цивилизации, лесу. На смену красивым здоровым деревьям приходили гнутые, покорёженные, низенькие, полностью лишенные листвы, их собратья. Ощущение было такое, словно они из одного леса переместились в совершенно другой. Из джунглей в степи.
Изуродованный лес выглядел теперь жутко и неприветливо. Несуразные деревья с изогнутыми и кривыми ветвями, покачиваясь в такт лёгким порывам ветра, издавали душераздирающе звуки, словно в их покорёженных стволах были заключены какие-то несчастные, и, любое движение дерева разрывало их на части. Болотного цвета мох, свисающий кусками со стволов, был повсюду, как и неприятный запах затхлости, который он источал. Чем дальше путники уходили вглубь леса, тем сильнее становился этот запах, и тем темнее становилось, виднеющееся сквозь рваные сети ветвей, небо. Элли, которую на себе нёс Азазель, почему-то только сейчас с определенной, отметающей всё, ясностью осознала, что с каждым шагом они всё ближе к нему – к тому, кто осмелился бросить вызов Богу. Ей казалось, что она видит его лицо, между двух толстых кривых стволов дерева, казалось, что он смотрит на неё из-под земли (она видела его даже внутри себя). Сверкающие огнём его глаза полыхали ненавистью. Бешеный рот его разинут и из него падают на землю маленькие детские пальчики. Тысячи и тысячи маленьких белых пальчиков, измазанных кровью. И она видит, как это лицо медленно плывёт к ней, а за ним тянется светло-кровавый шлейф.
– Дай мне попробовать твои пальчики – говорит голова и Элли едва успевает выставить вперёд руку чтобы остановить это лицо. Но вдруг, с ужасом она понимает, что оно сейчас откусит и её пальцы. Она успевает лишь вскрикнуть, прежде чем острые акульи зубы смыкаются, отрывая её пальцы.
– Элли, что с тобой? – спрашивает кто-то знакомым голосом, и девушка видит расплывающееся, словно под водой, лицо Азазеля. Взглянув на руку, девушка увидела, что все её пальцы на месте. Осмотревшись по сторонам, она осознала, что лежит рядом с Дереком на большой горке сухой листвы.
– Почему мы остановились? – приходя в себя ото сна, спросила она.
– Отдохнуть – ответил блондин, усаживаясь рядом возле разведчицы и глядя в сторону журчащей всего в нескольких ярдах, от них, небольшой речки.
– Где Аваддон?
– Пошёл вперёд чтобы проверить дорогу – ответил Азазель, как-то рассеянно.
Девушка улеглась обратно на ворох мягкой листвы.
– Как он? – спросила она, глянув в сторону Дерека.
– Восстанавливается – ответил блондин.
– С ним всё будет нормально?
– Думаю к рассвету он будет как огурчик. Гомункулы – они такие. У них есть такая особенность организма как полная регенерация. У Дерека, в отличии от людей нет в теле такой крепкой связки: душа-тело. Они у него можно сказать независимы друг от друга. Тело – просто носитель для его мощной синтезированной души. Не знаю, может он никогда не обращал внимания на то что после порезов у него не остаётся никаких шрамов, и любые травмы заживают гораздо быстрее чем у других. Но факт остаётся фактом – совсем скоро он перестанет стареть. Всё его тело остановится в развитии и если он, хотя бы в малой мере будут беречь себя, то сможет жить вечно.
– Никогда бы не подумала, что среди нас есть бессмертный – сказала Элли удивлённо.
– Сказала нефелимка – хохотнул блондин.
– Но ему похоже пришлось тяжелее чем мне.
– Оказаться заложником Внешней Тьмы это большое испытание даже для ангела. Не для нас с Аваддоном конечно, но всё равно это непросто. Внешняя тьма – промежуточная станция между человеческой реальностью и другими мирами. Некий барьер, который защищает людей. Барьер этот был ещё задолго до сотворения Эдема. Не берусь утверждать, но думаю, что даже сам Господь не сможет вам сказать откуда взялась эта тёмная прослойка между вашим и остальными мирами.
– Но почему мы…
– Оказались во Внешней Тьме? Птицы. Это их массовая смерть спровоцировала открытие древнего мира слепых мучеников. А мы просто оказались не в то время и не в том месте.
– Понятно – сказала Элли, ворочаясь на листьях и пытаясь найти удобное положение – Никогда бы не подумала, что Дерек бывает в таких ужасных местах.
– Когда он бывал во Внешней Тьме предпоследний раз, все мученики спали глубоким сном. Они проснулись совсем недавно.
– Почему? – спросила девушка, устремив в сторону блондина острый взгляд.