– Несчастные ублюдки – грустно произнёс Азазель.
– Не несчастнее меня – сказала, разведчица, всё ещё тяжело дыша. Страх постепенно отпускал её.
Аваддон, присев возле наводчика, положил ему на грудь свою крепкую, со сбитыми костяшками, руку.
– Дышит – значит будет жить – диагностировал он, поднявшись на ноги.
– Ну раз всё прошло благополучно, перепоручаю тебе дружище присматривать за двумя этими сорвиголовами – отстраняясь от Элли и направляясь к своей сумке, сказал Азазель. – Меня ждут дела.
Брюнет кивнул.
– Какие ещё дела? – спросила Элли.
– Пока будем ждать, разведём костёр – стараясь, почему-то, не обращать внимания на девушку, произнёс Аваддон.
– Отлично. Встретимся вечером – кивнул Азазель и, шурша опавшей листвой, исчез в кустарнике.
Оставшись с Элли и Дереком, Аваддон занялся розжигом костра. Девушку он приставил следить за наводчиком.
Когда сырые ветки и листва, отчаянно дымя во все стороны, наконец разгорелись, брюнет, вместе с разведчицей подтащил Дерека поближе к огню.
– Здесь конечно меньше кислорода, но сейчас он ему сильно и не нужен – сказал повелитель Бездны – Альба вытягивает из человека жизненные соки, сами по себе лёгкие её абсолютно не интересуют. Даже маленького шарика этого вещества достаточно чтобы человек погиб немедленно. Гомункул оказался гораздо прочнее обычного человека, ничего не скажешь.
– Но и обычный человек тоже не промах – усаживаясь возле костра и многозначительно улыбаясь, произнесла Элли.
– Может быть, может быть… – задумчиво пробормотал брюнет.
– Так значит это ты пытался проникнуть в наш мир там, на Броуквуд стрит? – спросила Элли, подтягивая к себе рюкзак и доставая из него упаковку с сахарными шариками пурия.
Сидевший у костра, рядом возле спящего Дерека, Аваддон, отстранённо глядел в огонь и не обратил внимания на вопрос девушки. Тусклый свет, заходящего за горизонт, солнца, цепляясь за макушки деревьев и постепенно угасая, приобретал какой-то призрачный оттенок. День не торопился уходить, пытаясь оставить после себя лёгкое, висящее в воздухе послевкусие страха.
Элли, хмыкнув, достала из сумки фляжку с коньяком, которую нашла в супермаркете.
– Опять пьёшь – недовольно произнёс брюнет.
– Что значит «опять»? – спросила Элли, подозрительно глядя на него. Открутив крышку, она пригубила немного, и тут же, откусила большой кусок шоколада.
– Не будешь против если, и я хлебну? – спросил Аваддон.
– Пожалуйста – ответила Элли, протягивая ему фляжку.
Взяв в руку небольшой стальной резервуар, повелитель Бездны, поднёс его ко рту и всего за несколько секунд осушил до дна.
– Ты что творишь, идиот? – подскочив на ноги, воскликнула Элли.
– Сядь и не кричи, а то парня разбудишь – ответил брюнет, отбрасывая фляжку в кусты. На гневную вспышку разведчицы он казалось вообще никак не среагировал.
Девушка нехотя подчинилась.
– Зачем ты это сделал? – спросила она.
– Не могу смотреть как ты уничтожаешь себя.
– Все равно рано или поздно умирать.
– Не тебе это решать.
– А почему бы нет? Господь с этим, на удивление плохо справляется.
– Не тебе судить.
– А кому же тогда? Опять твоему любимому Богу?
Ангел бездны, тяжело вздохнув покачал головой. Элли, выйдя из словесной перепалки победительницей, чувствовала себя на удивление прескверно.
– Извини – негромко сказала она.
– Да нет, в общем то все правильно, Элли – отозвался Аваддон – По крайней мере я так всегда думал. Так думает и Азазель. Мы считали, что свободны, что весь мир для нас. В своей наивной глупости мы решили почему-то что можем жить как люди. Зачем иначе Богу было давать нам, также, как и вам, волю и разум? – тяжело вздохнув, брюнет посмотрел в глаза девушки. – Мы использовали разум. Мы узнали многое, пожалуй, даже слишком многое. И знаешь, Элли, порой мне кажется, что Отец в какой-то момент просто испугался что мы можем превзойти его. Что мы можем его затмить, что жизнь его окажется в наших руках. Он был суровым отцом для нас, и он вырастил себе сурового сына. Люцифер бы…
– Постой, но разве вы, ангелы – Его дети? – перебила Элли брюнета.
– Мы всегда ими были – улыбнувшись, ответил Аваддон. – Плоть от плоти, дух от духа. Да, мы Его дети и Люций был лучшим из нас. Господь это знал, как никто другой.
– Люцифер преподнёс Еве запретный плод. Поэтому он оказался там, где он сейчас? – спросила девушка.
Повелитель Бездны, грустно покачав головой, посмотрел на разведчицу взглядом, полным невыразимой боли. Режущей душу, вырывающей сознание и сеющей только печаль, но ничего не пожинающей, боли, которая копилась в его душе целыми тысячелетиями. Он завёл руку за спину. Когда он вытащил её обратно, в его ладони лежало большое красное яблоко. Продолговатое, с красивыми изогнутыми линиями у верхней ямки, с тёмно-бурой кожурой оно источало сладкий запах.