Мужчина с прекрасными зелеными глазами и темными волосами, который казался единственной опорой в пошатнувшемся мире. Мужчина, чей поцелуй заставил ее согреться изнутри и отбросить осторожность... вместе с одеждой.
- Какой Шон?
- Браун.
По крайней мере, такова была фамилия его матери. Лекси не знала наверняка, но решила не рассказывать подруге, которая вела себя немного осуждающе.
- Ты выглядишь, будто тебя похитили или ты собираешься заняться с этим парнем сексом.
Лекси снова откашлялась.
- Ты же знаешь, что меня не похитили.
- Так ты закрутила с каким-то незнакомым канадцем?
- Все было не так. – Лекси посмотрела на сидевшую напротив подругу, которая листала «Тиндер». – Он летел со мной в самолете. Я была напугана и в шоке. Он ненадолго заставил меня забыться.
- Выглядит не очень.
- Я знаю!
После отъезда Мари Лекси проверила сайты желтой прессы. На всех была одна и та же фотография. Подпись гласила: «Сбежавшая невеста или соблазнительница?»
- Все было не так, - сказала она Джорджине тем же вечером. – Я помогала ему заботиться о его больной матери, пока мы были в Сэндспите. Я никого не соблазняла!
Джорджина поглядела на дочь и сказала:
- Мне жаль его мать, но меня заботишь только ты. – Она покачала головой, и прядь темных волос скользнула по плечу к вороту красной шелковой блузки. – Плачешь всю ночь, Лекси. Не могу поверить. Все становится только хуже.
- Я знаю. Кто-то выдал номер моего телефона. – Лекси сморгнула подступившие слезы. Слышать разочарование в голосе матери было невыносимо. – Мне пришлось выключить его. Я не могу сменить номер, пока не уведомлю об этом все мои бизнес-контакты.
Слава Богу, у нее оставался оплаченный номер из Сэндспита.
Джорджина несколько раз глубоко вздохнула и сказала на выдохе:
- Ты взрослая женщина. Я не собираюсь спрашивать, что произошло в том номере. Хотя твоей отец может и спросить, когда вернется из своей поездки.
Лекси закрыла глаза. После пятидневной поездки отец, вероятно, будет не в очень хорошем настроении.
И она оказалась права.
Следующим вечером отец стоял в кухне и смотрел телевизор, висевший над камином в гостиной. «Е! Ньюс» транслировали печально известную картинку, а Джейсон Кеннеди вопрошал:
- Кто этот таинственный мужчина со сбежавшей невестой Лекси Ковальски? Мир хочет знать, что на этом фото: принуждение или мимолетный роман?
- Сумасшествие. - Лекси открыла бутылку любимого пива отца и потянулась за пультом, лежавшем на столешнице. Нажала красную кнопку три раза, прежде чем телевизор выключился. И да, она немного приврала, когда сказала: - Я помогала ему ухаживать за смертельно больной матерью.
- На картинке все выглядит совсем не так. – Отец нахмурился, поднося бутылку с пивом к губам. Он сделал несколько больших глотков и опустил бутылку. – Этот парень, - он сделал паузу и указал бутылкой на экран телевизора, где за минуту до этого сверкало то самое печально знаменитое фото, – чертовски размытый и совсем не узнаваемый, но его намерения совершенно ясны. Или он собирался силой заставить тебя зайти в номер, или прокладывал себе туда путь соблазнением.
Соблазнение было взаимным, так что Лекси покачала головой.
- Они говорят об этом везде. Я видел это по телеку в спорт-баре в Детройте.
Новая история становилась еще более скандальной и шокирующей, чем изначальная.
- Если тебя в самом деле не держали против твоей воли, я не могу выследить этого сукина сына и показать ему, где раки зимуют. – Отец поставил бутылку на стол и скрестил руки на груди. Плохой знак. – Ты несешь ответственность за этот беспорядок.
- Я не могла мыслить ясно с тех пор, как пришла на «Давай поженимся!». – Лекси хотела показать отцу, что она сильная женщина, а не ребенок, которого нужно защищать. Она сжала зубы, чтобы подавить дрожь, но слеза соскользнула с ресниц. – Я принимаю на себя полную ответственность за тот беспорядок, в который превратила свою жизнь, и за боль, которую я всем причинила. Особенно семье. – Лекси ненавидела разочарование, мелькнувшее в глазах отца. – Я была сбита с толку и испугана. Он показался мне хорошим человеком. Я думала, что могу доверять ему.
Отец опустил руки.
- Не плачь.
- Ладно.
- Боже. - Отец потянулся и обнял Лекси. – Милая, не всем мужчинам можно доверять. – Она положила голову туда, где всегда чувствовала себя защищенной, – на отцовское плечо. – У некоторых сукиных сынов недостаточно яиц, так что им приходится пользоваться уязвимостью женщин, чтобы получить хоть какое-то внимание.
У Шона были яйца, и он на самом деле не пользовался ей, но Лекси не потрудилась поправить отца. Она кивнула, расслабляясь в теплом спокойствии, которое всегда находила в его объятиях.
- Этому парню нужно надрать задницу за то, что он воспользовался тобой.
Лекси снова кивнула, потому что... какая разница? Она не знала Шона. Возможно, этот парень работал на ЦРУ. И сейчас, больше чем когда-либо, она была рада, что никогда больше не увидит Шона Брауна.
***
Шумная волна апплодисментов и криков прокатилась по «Кей Арене», пока из колонок неслись звуки песни «WhoLettheDogsOut». Высоко в центре арены на трех экранах показывали повтор броска в одно касание, когда шайба от конька игрока «Эвеланш» отлетела прямо в левый щиток голкипера «Чинуков» Адама Ларсона.
Прошло достаточно времени с тех пор, как Лекси надевала свой свитер «Чинуков» и приходила в «Кей». И еще больше с тех пор, как она сидела на обычных местах.
- Думаю, нам было бы удобней в «Энкор», - сказала Лекси, с тоской глядя на приватную ложу на третьем ярусе.
- Мы пришли не прятаться. Помнишь? – напомнила с улыбкой мать. – Нам нечего прятать.
Лекси знала, что мама права. Они обсудили это и решили, что единственный способ удержаться от очередных пряток – вести себя так, как будто ей нечего скрывать. Лекси не сомневалась, что как только оператор заметит их, ее лицо появится на всех четырех мониторах в центре арены и засияет на экранах телевизоров.
Лекси позаботилась о том, чтобы выглядеть скромно в серой водолазке, командном свитере и серых джинсах. Она собрала волосы в «хвост» и почти не накрасилась. Нашла границу между кокетством и виноватым видом. Когда в «Энквайр» появилась та фотография, все хорошие чувства зрителей, которые вызвало шоу «Сегодня», улетучились в трубу. Лекси моментально превратилась из нуждающейся в сочувствии в злодейку. В этот раз никакие извинения не помогали, и Лекси не могла рассчитывать на еще одно чудо, которое спасло бы ее задницу. В ней увидели лгунью, и она снова превратилась в злодейку, даже хуже. Теперь она была на самом дне, на нижней ступеньке в реалити-шоу:
1. Шлюха
2. Сука
3. Психопатка
4. Шлюховатая психованная сука.
Лекси заняла место рядом с матерью и младшим братом, Джон-Джоном, на нижнем ряду. Брат унаследовал от отца и внешность, и темперамент. Он был готов драться за свою старшую сестру. Что только добавляло чувства вины. Предполагалось, что все будет совсем наоборот. Она должна была приглядывать за братом, но чувствовала себя трусихой. Ей приходилось бороться с сильным желанием сползти вниз по креслу и прикрыть лицо рукой. Лекси глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы выровнять дыхание, но ничто не могло помочь справиться с тошнотворным комом в желудке.
Ребенком Лекси любила сидеть на первом ряду прямо за стеклом. Ей нравилась дикая энергия, искрившая в толпе. Нравились крики и удары, и «шш-шш», которые издавали коньки, смешиваясь с ревом фанатов. Она заставила себя поднять подбородок и посмотреть на лед.
- Вон новый парень, на которого жалуется папа, - сказал Джон-Джон, пока шайба летела от клюшки к клюшке. Лекси увидела лишь спину и короткие потные кудри, выбившиеся из-под шлема. – Хотя мне он нравится.
У Лекси были более важные поводы для беспокойства, чем новая звезда «Чинуков». Например, выглядеть спокойной, хладнокровной и собранной в то время, когда на самом деле хочется убежать прочь, пока кто-нибудь в аппаратной не узнал ее и не вывел ее лицо на большие экраны.