- Подавись, Бутч. - Шон передал газету обратно.
Но она не ушла далее двух рядов, где ее задержал Том Келли, чтобы прочитать.
- Я никогда не встречался со знаменитостью.
И это когда он только-только покончил с посвящением в новички. Шон посмотрел вперед, чтобы понять, слышит ли Джон беседу. Единственное, что он увидел, – это рукав рубашки тренера и руку, листающую записи игр на ноутбуке.
- Я встречал Адриану Лима в шоу «Виктории Сикрет», - похвастался Чаки. – Хотя никогда о моей любовной жизни не писали газеты.
Это и не было любовной жизнью Шона. Он натянул широкую улыбку на лицо, как будто его вовсе не беспокоила эта история или насмешки.
- Может быть, ты просто не такой красавчик, как я.
Броуди повысил ставку.
- Несколько лет назад я встретился со Скарлетт Йоханссон после игры с «Королями».
- Это было тогда, когда она встречалась с Шоном Пенном? – поинтересовался Камешек.
- Какое это имеет значение?
- Он замарал ее своей любовью к грязным хиппи, - сказал Камешек. – Для девушки непросто, даже для такой, как Скарлетт, оправиться от чего-то подобного.
Несколько игроков со смехом согласились.
- Хочешь сказать, что не подкатил бы к ней из-за того, что она встречалась с Шоном Пенном? – спросил Броуди.
- Нет. Я этого не говорил.
- Я встречал Милу Йовович, - похвастался Адам.
- Она задала жару в «Обители зла», - сказал КО, и беседа свернула в русло соревнования на тему, кто встретил самую горячую знаменитость.
Хенрик Фролик, недавно перешедший из чешского чемпионата, сказал что-то с таким акцентом, что его никто не понял. Никто, кроме ветерана с десятилетним стажем Мартина Розсиваля, который оглядел всех и перевел:
- Петра Немцова.
- Ого.
- Она горячая штучка, Хенрик.
Хенрик кивнул, и настал черед следующего игрока.
- На премьере последнего «Человека-паука» я встретил Эмму Стоун.
- Когда я играл за «Рейнджеров», я встречал Дженьюари Джонс, - сказал Пол и поднял ставки, добавив: - И Кейт Аптон.
- Кейт Аптон – горячая штучка.
- Ты видел картинку, где она режет свою футболку?
- О, да.
- Я встречал Горди Хоу.
В салоне самолета воцарилась благоговейная тишина. Встретить Мистера Хоккей было лучше, чем встретить Грецки или Месье, или обоих. Лучше, чем одновременно встретить Петру, Эмму и Скарлетт, и Кейт Аптон вдобавок.
Следующие несколько часов игроки копались в своих электронных девайсах, смотрели фильмы или записи игр, или играли в Биг Уин Хокки.
Самолет приземлился в Детройте около одиннадцати утра. Ледяной ветер задувал под полы пальто Шона и щипал за щеки, пока тот шел от самолета к автобусу. Мелкие снежинки кружились вокруг его туфель, и Шон втянул голову от холода.
- Нокс, - окликнул его Джон Ковальски, стоявший в распахнутом пальто и с расстёгнутым воротничком, как будто холод ему нипочем.
Шон остановился и в ожидании повернулся к тренеру. Они с Лекси в основном придерживались правды тем вечером, когда разговаривали с ее родителями. Но Шон был уверен, что статья в газете вызвала несколько вопросов, на которые он не хотел бы отвечать. В основном потому, что ненавидел лгать Джону.
- Говард закрывает ворота по ширине, - сказал тот, перекрывая ветер, пока они шли к автобусу. – Прилично. Он блокирует броски, но когда опускается на колени, открывает «гамак».
- Я это тоже заметил.
Джон взглянул на Шона через плечо, морщинки в уголках его глаз углубились, придавая лицу выражение, близкое к уважению.
- Думаю, если ты бросишь под перекладину, там найдется просвет.
Шону такой Джон нравился намного больше, чем человек, звавший его сосиской в тесте в лицо и нытиком за глаза. В груди сжалось от чувства вины, пока он ждал, что тренер заговорит о газетной статье и Лекси.
- То, что случилось в моем офисе тем вечером... – Шон ждал этого и мысленно напрягся. – Думай об игре. Отложим это. – Джон откашлялся. – Пока.
Команда загрузилась в автобус, и Джон не упомянул о ситуации с Лекси. Он не сказал ни слова, когда они встретились за ланчем и заправились пастой перед игрой.
Выход на лед в Детройте всегда проверял на прочность способность игроков концентрироваться. От фанатов «Красных крыльев» неслась волна свиста и яростных оскорблений, угрожая пробраться в голову игрока и выключить его из игры. Если он позволит.
Оскорбления от игроков были ничуть не лучше, но на них хотя бы можно было ответить.
- Ты этого хочешь? А? – спросил силовой игрок «Детройта», прижима Шона к бортику. - Ты ничего такого не хочешь.
- Тебе уже давно на пенсию пора. - Шон оттолкнул его, пытаясь не терять шайбу из вида. – Не позорься.
Во втором периоде «Чинуки» повели с преимуществом в один гол, и оскорбления перешли на личности.
- Ты знаешь разницу между твоей подружкой и моржихой? – пропыхтел игрок «Крыльев», пока они толкались, пытаясь занять лучшую позицию на круге вбрасывания. – У одной есть усы и она воняет, а другая и есть моржиха.
Шон рассмеялся, с легкостью отбирая шайбу и пасуя Чаки: он совершенно точно знал, что у Лекси нет усов и она пахнет персиками.
В следующих двух играх Шон получил еще больше оскорблений, направленных на Лекси. Это было частью игры и особо не беспокоило. В отличие от Оззи Озборна и его песни «Сумасшедший поезд». Каждый раз, когда песня начинала греметь надо льдом, в голове Шона возникали воспоминания о прекрасной пышной груди Лекси.
На седьмой день команда приземлилась в Сент-Луисе, выиграла два очка, но потеряла Бутча из-за удара высоко поднятой клюшкой прямо в ракушку, который заставил его сложиться пополам и упасть на лед. Пока он лежал там, свернувшись клубком, раздались судейские свистки, перчатки были сброшены, а игроки начали потасовку по углам, принесшую пятнадцать штрафных минут и преимущество три на четыре. Шон сделал три броска по воротам, все из которых отразил Раск.
Шон занял свое место у круга вбрасывания в зоне защиты и встал в позицию, положив клюшку на колени, ожидая, пока Пол расположится в круге напротив центрального нападающего «Сент-Луис Блюз».
Защитник противника Марти Холт толкнул Шона в плечо, занимая место рядом.
- Я почти не узнал твою подружку с бритой спиной.
Если бы Шон был в хорошем настроении, он бы засмеялся. У Лекси была великолепная гладкая спина. Очень плохо, что он был в ярости, раздражен, и его прессовала мысль, что должен забросить шайбу, пока у них есть преимущество.
- Ты медленный грязный член. – Поставив клюшку на лед, Шон смотрел на шайбу в руке рефери, стоявшего в центре круга.
Шайба упала, и Пол отбросил ее от клюшки другого хоккеиста прямо на клюшку Шона. Тот сделал пас назад Чаки и сразу после этого получил мощный удар от Хатчисона. Но если тот думал, что сможет свалить Шона, то вынужден был разочароваться. Шон развернулся как раз вовремя, чтобы получить обратный пас от Чаки. Он остановил полет шайбы изгибом крюка, сделал обманное движение кистью, но вместо этого бросил с неудобной руки, посылая шайбу между щитков голкипера.
Загорелся красный свет, и раздался звук сирены. Средних размеров гора упала с плеч Шона, когда он поднял клюшку в воздух. Товарищи по команде окружили его, хлопая по спине и плечам большими перчатками.
- Понравилось? – крикнул Шон Хатчисону, пока катился мимо скамейки, давая пять остальным «Чинукам».
- Отсоси, перехваленный голубок.
Шон засмеялся и посмотрел на табло. Они вели с преимуществом в одну шайбу. Он бы чувствовал себя намного лучше, если бы их было две. Шон сел между Полом и Джеем Линдблумом – новичком, настолько молодым, что его борода казалась поеденной молью.
- Это было красиво, парни, - сказал Джон сзади.
Шон выпустил струю воды в рот и оглянулся. Внимание тренера было приковано ко льду, но на губах играла улыбка. Шон проглотил воду и стукнулся кулаками с Чаки. Преимущества в одну шайбу оказалось недостаточно, чтобы удовлетворить жажду крови «Чинуков». Удары стали сильнее, оскорбления более изощренными.