— Не-е-ет. — Она подтянула колени к груди. — Мне ну-у-ужно бы-ы-ыло со-о-обрать яйца в кула-а-ак.
— Милая, у тебя нет яиц.
Взрыв отца становился неизбежным, когда его слишком выводили из себя. А последняя «колоссальная заварушка» точно относилась к этой категории. Слишком. Но взрывы отца всегда быстро затихали.
— Ка-а-ак мама?
— Обеспокоена. Испугана. Злится, но как будто она сама никогда не сбегала со свадьбы. — Лекси услышала усмешку в его голосе и немного расслабилась. — Она терпеть не могла твое платье.
— Я тоже.
— Когда ты вернешься?
Лекси прерывисто вздохнула:
— Послезавтра. Над-деюсь никто не увидит, как я возвращаюсь. И с вами по соседству, и у моей квартиры не б-будет журналистов.
— Мать будет ждать тебя здесь. Но я буду в Питтсбурге.
Лекси глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Я уверена, ты надерешь задницы «Пингвинам», — умудрилась выдавить она без рыданий.
— А я не уверен. У нас просела линия обороны, а новоприобретенный суперснайпер не выйдет на площадку. Сказал, что у него неотложное семейное дело, но, вероятно, ему просто нужно время, чтобы увлажнить свою шевелюру.
В первый раз за последние дни Лекси засмеялась. Она знала, что отец думает по поводу игроков, слишком озабоченных своими прическами. И также знала, что отец ненавидит хвастунов.
Очевидно, что мистер Суперснайпер был и тем и другим и заслужил двойную дозу презрения.
— Чертовы нытики. Хотел бы я «поправить» его улыбку и посмотреть, насколько наглым он будет без передних зубов.
Лекси могла бы напомнить, что некоторые из зубов отца заменены на керамические и титановые импланты. Вместо этого она пожелала узнать:
— Как там моя Ням-Ням?
— Ты и маленькие собачки.
Она знала отца и знала, что он качает головой, говоря о ее китайской хохлатой. Он отказывался называть песика по имени и вместо этого звал его «голым нытиком».
— Ты подарил мне мою первую маленькую собачку, — напомнила Лекси. — Помнишь Понго?
— Конечно. Он все время дрожал и был жалким, и доставил мне неприятности с твоей мамой.
Понго был ее первой маленькой чихуахуа и любил отца. И несмотря на то, что тот заявлял обратное, его неприязнь к собачкам-«нытикам» была просто ширмой, за которой пряталась слабость его сердца.
— Тебе нужно было назвать его Проблема, — говорил он о песике, который бегал за ним, как хоккейная фанатка. Несмотря на то, что его называли «нытик», а то и похуже, Понго любил ее отца. А в день, когда Понго умер, было трудно сказать, кто подавлен сильнее, Лекси или отец. — На самом деле, тебе нужно было называть Проблемой всех своих собак из-за всего бардака, который они создавали. — Он помолчал, потом добавил: — Послушай, Лекси, ты слишком милая. И импульсивная, и у тебя большое сердце, которое заводит тебя во всякие неприятности. Это ты унаследовала от матери.
Лекси больше не была импульсивной.
— Где мама? — Ну, за исключением недавнего случая.
— Ты же знаешь свою мать. Ни один репортер не может заставить ее прятаться. Она повезла Джон-Джона в школу, где, я уверен, над ним будут насмехаться, как ненормальные. Но он стойкий, выдержит.
У ее отца тоже было большое сердце, Лекси знала. Просто он очень хорошо это скрывал.
Еще через несколько секунд Лекси закончила разговор. Нужно было позвонить матери. Она могла бы набрать номер ее мобильного, но хотела побыть пару мгновений в тишине, прежде чем начнет еще одну эмоциональную беседу. Из двух родителей мама будет с ней более сурова. Не важно, что она сама сколько-то лет назад сбежала со свадьбы.
Лекси заслужила это после того, во что их втянула, но не горела желанием услышать разочарование, которое, она была уверена, прозвучит в мягком южном голосе мамы. Не разочарование из-за того, что Лекси не вышла замуж, а разочарование из-за того, что она попала в большую переделку.
Лекси бросила телефон на кровать и задумалась о своей нынешней ситуации. Был ли ее отец прав? Была ли она слишком милой? Ну, она ненавидела причинять людям боль и иногда ставила чужие чувства выше собственных.
Она легла на кровать и закрыла глаза, чувствуя потребность бежать, хотя хотела свернуться клубочком и спрятаться под одеялом. Сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Нужно прочистить голову и успокоить нервы, и она уставилась в потолок. Взгляд сфокусировался на чем-то похожем на медузу, прилипшую к поверхности. Дальше различились акула без хвоста, кошачья лапа и олень с семью ногами. Нервы и разум успокоились достаточно, чтобы Лекси смогла думать о нынешней ситуации, о том, что сделала и как оказалась в номере отеля в Сэндспите, Британская Колумбия. Ей не требовалось думать слишком усердно. В основном все сводилось к одной и той же мысли.