— Откройте глаза, Мэрис.
Распахнув веки, девушка оказалась в центре невероятного вихря. Кружась в необычном танце на подвесе, она видела краями глаз, как сливаются в одно целое предметы интерьера, а перед ней сияли такие знакомые, такие восхитительные алые глаза. Взгляд, который она помнила еще с того вечера на «Реющем ястребе». Мэрис снова почувствовала его психический контакт. Это было потрясающе! Девушка с радостью предалась совместной медитации. Их сближенные тела и слившиеся сознания закружились в приносящей эйфорию бесконечности. Она страстно желала, чтобы так продолжалось вечно.
***
Насладившись эмоциями человека, Траун вновь возвратил их тела в вертикальное положение, вернув веревку, примыкающую к свободному боку обратно в петлю. А затем он отвязал путы, сковывающие лодыжки девушки, от обвязки на коленях, и также закрепил их на подвесе. В результате подтягивания этой веревки связанные тела снова пришли в движение, остановившись лишь тогда, когда их положение стало параллельно земле. Траун был снизу, а Мэрис оказалась сверху. Переняв на себя вес его тела, Мэрис охнула. Тут же Траун быстро привязал ее путы к подвесу, а затем ловко отвязал веревку от своих лодыжек, проделывая ту же самую операцию и убирая лишнее давление с девушки. Ноги его остались согнуты в коленях. Мэрис благодарно посмотрела на чисса, немного сощурив взгляд. Далее он протянул дополнительные путы сквозь обвязку на плечах и закрепил их на подвесе, создавая подобие гамака для их тел. Последним штрихом было создание широкой петли из счетверенной веревки, на которую чисс опустил свой затылок, убирая напряжение с шеи.
Девушка не могла видеть всех искусных манипуляций, но она с трепетом ловила каждое движение его тела. Траун таинственно улыбнулся и осторожно убрал веревки, связывающие ей рот.
Подвес снова начал раскачиваться, благодаря легкому движению руки доминанта, а девушка восхищенно взирала на него. Мэрис вздохнула настолько глубоко, насколько позволял бондажный каркас, оплетающий их тела. Траун тут же выдохнул, давая ей как можно больше свободы. Приходя в себя после головокружительного полета, она собралась с мыслями и приняла решение.
— Я люблю вас, — искренне произнесла Мэрис, глядя в бездонные алые глаза.
— Я много читал о подобной эмоции, — смотря на нее с нескрываемым любопытством, заметил Траун.
Не найдя желаемого отклика, она почувствовала подступающую горечь из-за того, что раскрыла ему свои чувства. Она не смогла… Не смогла пробить эту толстую ледяную стену, выстроенную им!
Чисс нежно улыбнулся, чувствуя, что среагировал несколько не так, как предполагал человек, и продолжил:
— Любовь — это человеческое слово. Любовь — это человеческое понятие, человеческий идеал. У чиссов нет слова «любовь» в вашем понимании. Обязанность, верность, честь, уважение, желание — это то, что мы имеем и в чем мы нуждаемся (1).
Мэрис испуганно и недоверчиво смотрела в пылающие алым глаза. Ей тяжело было понять и принять сказанные им слова. Чиссы. Они же другие. Они совершенно иные. Почему же тогда она воспринимала Трауна как человека, нарисовав в голове образ идеального и благородного рыцаря-джедая? Он навсегда останется для нее кем-то недоступным.
— Не думаю, что вы сможете понять, — мягко сказал Траун, читая, казалось, ее эмоции. — Наши расы слишком отличаются. Разная история, другая культура, иные ценности.
Все еще чувствуя досаду, но взяв себя в руки, она спросила:
— Неужели представители вашей расы не испытывает подобных эмоций?
Мягкие подушечки пальцев коснулись ее лба и щек, выводя замысловатые узоры:
— Мы выражаем их по-другому. Не так, как вы, люди.
— Как? Каким образом? — стараясь понять собеседника, жадно спросила она.
Наступила длинная пауза. Их взгляды снова слились. Ее дыхание участилось. Он смотрел в ясные голубые глаза, купаясь в их красоте, а затем таинственно прошептал:
— Вы сейчас можете это наблюдать и ощущать.
Глаза девушки удивленно расширились. Она задышала чаще, стараясь случайно не дернуться всем телом в совместной обвязке. Затем очень медленно пришло понимание. Он любит. Да. Он любит ее. Просто выражает это по-другому. По-своему. Так, как принято у чиссов.
Траун ослабил веревку, удерживающую за головой ее руки, и аккуратно освободил запястья. Сильные пальцы стали массировать маленькие ладошки, возвращая им способность к движению и разгоняя кровь по сосудам. Удовлетворившись этими манипуляциями, он вложил в руки Мэрис новый моток веревки и сказал:
— Теперь ваша очередь. Я хотел бы довериться вам.
Пульс резко участился. Зрачки быстро расширились. Тело окутала странная аура. Испугавшись такой внезапной смены ролей, она сильно сжала веревку пальцами, не зная, что с ней делать.
— Смелее, — прошептал он с глубоким уважением и доверием.
Вспомнив недавние события и чувствуя себя неловко в новоприобретенной роли, она несмело поднесла моток к его синим губам. Траун элегантно обхватил зубами конец веревки и грациозно, умеючи развязал узел. Дрожащими пальцами она осторожно обхватила запястья и завела синие руки за ему спину. Он покорно сложил их предугадав ее движения и приложив ладони к локтям. Девушка, как можно, аккуратнее стала привязывать его предплечья друг к другу. Весь процесс приходилось делать на ощупь, ибо они были прикованы лицом к лицу. Стараясь не обжечь его кожу, она очень медленно протягивала путы между спиной и конечностями. Наконец, руки чисса были плотно связаны. Судя по одобрительному взгляду, она справилась. В ее глазах застыл немой вопрос. Что делать дальше?
— Теперь вам решать, — с интересом следя за сменой эмоций на ее лице и реакцией на новую роль, ответил чисс. — Вы сейчас ведете в этом танце.
Звук его голоса эхом отразился в голове, словно впечатывая в сознание важную мысль. Она — доминант. Он — подчиняемый. Теперь она в ответе за все дальнейшие действия. Она поняла его чувства. Поняла ту ответственность, которая лежит сейчас на ней. Она ясно осознала цель такого необычного искусства.
Мэрис несколько секунд обдумывала свое желание, не решаясь его осуществить, а затем аккуратно положила ладони ему на скулы и разгладила лицо. Нежно взглянув в бездонные алые глаза, она прикоснулась своими губами к его мягким синим устам и подарила красивый и долгий романтичный поцелуй. Траун закрыл глаза, пропуская через себя это новое незнакомое для него ощущение. Девушка запустила пальцы в его иссиня-черные волосы и нежно прижалась щекой к его уху. Оценив ощущения подаренные человеком, он спросил:
— Что это?
— Поцелуй, — смущенно пояснила Мэрис, осознав вдруг, что она первая и единственная человеческая девушка, которой вообще доверился Траун (А может и единственный человек?) — Так мы выражаем свои чувства к дорогим нам людям.
— Весьма необычно, — вежливо прокомментировал он. В алых глазах светилось искреннее любопытство.
— Я покажу еще, — с готовностью произнесла она, вновь прильнув губами к нему, — откройте рот.
Комментарий к XII
1 – слова Марико-сан Блэкторну («Сегун», Джеймс Клавелл). «Любовь — христианское слово. Любовь — христианское понятие, христианский идеал. У нас нет слова «любовь» в вашем понимании. Обязанность, верность, честь, уважение, желание, эти слова и мысли — это то, что есть у нас и в чем мы нуждаемся.»
========== XIII ==========
Иди вперед или вернись, но помни, что путы,
сплетенные из цветов, труднее разорвать, чем железную цепь!
«Мальтийская цепь», М.Н. Волконский
Тела, сплетенные крепкими путами, медленно опустились на пол. Синекожий чисс вновь взял инициативу на себя. После пережитой эмоциональной бури, а также в результате стягивающего тело жесткого корсета, Мэрис была полностью опустошена и начала терять сознание от невозможности полноценно дышать. Она не знала, сколько времени длился бондажный танец, но предполагала, что достаточно долго, раз ее тело впало в такое состояние. Руки бессильно повисли, а ноги онемели. Усталость сковывала суставы, повиснув на них многокилограммовым грузом.