— О, нет. Вы вольны спрашивать, и всегда получите ответ, — философски отозвался Траун, нехотя отстраняясь от нее и бесшумно направившись к широкому иллюминатору.
Звезды сияли далеким огнем, разбросанные в черноте космоса, словно рой маленьких светлячков. Без ее тепла было одиноко. Хотелось вновь заключить маленького человека в объятья и не отпускать никогда. Алые глаза были полны тоски. Такой взгляд он позволял себе нечасто, каждый момент времени контролируя собственные эмоции, мысли и даже язык тела, превосходно владея мимикой и движениями. Ведь по невербальным жестам так легко прочитать собеседника. Кому как не Трауну знать это?!
Спиной он чувствовал ее недоуменный взгляд. Казалось, он знал ее всю жизнь, и в то же время она другая; существо иной расы, столь непохожей на его собственную. Снять маску и обнажить душу перед человеком, инородцем, нечиссом оказалось сложнее, чем он предполагал. В отличие от общества чиссов в Доминации, где прямое проявление эмоций считалось позором, люди часто искренне выражали их, порой даже сами того не осознавая. Насколько легко их можно было читать! Мэрис была для него раскрытым многостраничным фолиантом, трактовать который доставляло неистовое удовольствие. Она не закрывалась, а позволяла изучать себя, в то же время делая попытки понять его. Девушка робко прикоснулась тонкими горячими пальцами к его холодной чисской душе еще тогда, вися вниз головой в лучах гиперпространства на передней площадке визуального наблюдения «Реющего ястреба», а он закрылся; продолжал закрываться, оставаясь для нее неразрешимой загадкой и боясь показать ранимость и тоску, съедавшие разум все эти годы.
— Там в Доминации у вас были связаны руки, Траун. Вы были заперты в рамках ее законов, словно птица в клетке, — прошептала девушка; взгляд Трауна вновь стал уверенным, в нем сиял удовлетворенный блеск. Мэрис учится читать его. Неплохо для начала. — Только один раз вы были свободны… — она осеклась, судя по переходящему на шепот голосу, испугавшись хода собственных мыслей.
И все же, в отличие от чиссов, маленький человечек способен понять его. Пусть и неосознанно. Доверившись интуиции и переливающимся, словно рябь полярного сияния, эмоциям.
— С вами, — дипломатично закончил он, медленно повернувшись и увидев сочувствующий небесно-голубой взгляд. — Это правда.
Теплая и светлая улыбка озарила ее лицо, однако робкую нерешительность он ощущал кожей. Мэрис не могла определить для себя, с кем она разговаривает: с Трауном, чиссом, которого любит, или с имперцем-нелюдем, гранд-адмиралом, коротким движением руки способным отправить ее обратно в карцер.
— В Империи лучше? — в ее голосе проскользнули нотки сомнения, которые девушка тщательно, но безрезультатно попыталась скрыть.
— Империя дала мне второй шанс, — мягко ответил Траун, понимая теперь насколько сильным является ее недоверие к этому государству. — Да, она неидеальна. Да, в тоталитарном режиме часто страдают невинные. Да, это государство нацелено на наращивание военной мощи и укрепление власти Императора. И, тем не менее, находясь под юрисдикцией Империи, я способен хоть как-то защищать Доминацию. Защищать свой народ, свою расу.
— Вы защищаете их после того, как они столь несправедливо поступили с вами? — в ее глазах читалось недоумение, а голос слегка дрожал.
— Закон есть закон, — задумчиво произнес чисс, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, а разум затмевают неприятные воспоминания военного суда и унизительного приговора.
Изгнанник — вот его клеймо!
— И теперь вы используете варварское государство для достижения собственных целей? Обретя свободу здесь? — она спрашивала беззлобно, скорее желая объяснить самой себе, что возлюбленный чисс никогда не причинит ей боль.
— Благодаря Империи я тот, кем я стал, — Траун придал голосу легкое снисхождение. Мэрис не понимает; скорее всего, никогда не сможет понять. — Для Империи я — ресурс, которым она также успешно пользуется и потребляет, получая равноценную выгоду. Я служу моему Императору.
При упоминании Его Высочества Мэрис содрогнулась и испуганно вздохнула. Неудивительно. В Императоре жила некая Сила, способная проникать во все концы безграничной Империи. Траун ощутил ее на себе еще в момент первой встречи, а во время прогулки в саду Имперского Дворца прекрасно чувствовал, как эта Сила яростно пыталась подчинить его разум.
— Вы ненавидите Империю, Мэрис, ведь она причинила вам столько зла, — Траун добавил в звук голоса несколько бархатных успокаивающих ноток.
Девушка опустила голову, усилием воли стараясь скрыть внутреннюю боль, страх и тяжелые мысли. В полумраке ее силуэт казался одиноким, потерянным. Чисс медленно приблизился к ней, положил одну руку на плечо, вновь с готовностью ощутив человеческое тепло, а указательным пальцем второй коснулся острого подбородка, приподнимая ее голову вверх. Душа Мэрис была открыта для него. Слова звучали мягко и уверенно:
— Империя никогда не станет вам другом, Мэрис, но она больше не враг вам. По крайней мере, на моем корабле.
В больших голубых глазах засияла глубокая нежность. Мэрис верила ему. Легкая улыбка, немного грустная, но такая доверчивая, озарила ее лицо.
— Я снова ваша пленница, Траун, — медленно произнесла она, кладя хрупкие ладони на широкие плечи. — Совсем как в тот раз.
Приятное человеческое тепло просочилось сквозь ткань кителя, изгоняя одиночество и подавляя внутреннюю боль. Ясные голубые глаза бесстрашно взирали в бездонный алый свет его очей. Только Мэрис спокойно, сама того не осознавая, выдерживала колючий чисский взгляд. Он даст ей выбор: быть с ним или уйти. Благородно, как поступил бы истинный чисс.
— Вы не пленница, Мэрис, — бархатный голос звучал крайне тактично и понимающе. — Вы вольны уйти в любой момент. Или… остаться ровно настолько, насколько пожелаете.
В ее глазах застыла мольба. Тонкие горячие пальцы прикоснулись к острым скулам, аккуратно разглаживая их. Водоворот эмоций, таких сильных, таких человеческих, окутал его, подобно снежной буре. Мэрис поднялась было на цыпочки, чтобы уравнять значительную разницу в росте, но Траун тут же мягко обхватил бедра одной рукой, а второй придержал спину. Легкое тело было плавно поднято вверх. Не теряя чувственного зрительного контакта, девушка обняла его за шею.
— Позвольте мне быть вашей пленницей… Позвольте остаться рядом…
— Пленницей — ни в коем случае! — тактично парировал он, заботливо прижимая Мэрис к себе. — Я готов молить вас быть рядом. Прикасаясь к вам, я чувствую свободу. И величайшую благодарность за то, что Вселенная позволила нашим путям пересечься. А что чувствуете вы?
Произнесенные слова заставили взгляд девушки измениться; в нем появилась глубокая мудрость. Тонкие губы дрогнули в удовлетворенной улыбке. Траун вопросительно поднял бровь, ощущая себя учеником, постигшим, но до конца не осознавшим какую-то фундаментальную человеческую истину. Девушка сильнее прижалась к нему, кладя подбородок на плечо и радостно шепча на ухо:
— Вы научились, Траун! Вы научились!
— Боюсь, я не вполне понимаю… — растеряно произнес чисс.
— Вам нужно время, чтобы осознать. Так же, как и мне.
Она говорила загадками. Траун любил разгадывать загадки, не только военные и политические. Возможно, разгадка этой станет самой важной в его жизни. Разум подсказывал, что феноменальная чисская логика здесь бесполезна. Необходим другой подход — более эмоциональный. Самое важное то, что Мэрис останется с ним. Она всегда будет рядом, а он, как истинный мужчина-чисс, должен оберегать ее и заботиться. Ведь Мэрис по сравнению с чисскими женщинами не просто другая, а принципиально иная: намного слабее физически, менее вынослива, хрупка, но так сильна, проявляя незнакомые пока человеческие чувства.