В холодных, словно свет клинка джедая, глазах губернатора Прайс застыло презрение. Презрение. Этикет чиссов требовал подчеркнуто вежливого обращения с женщинами, а воспитание не позволяло открыто высказать свое негодование. И все же жестокая губернатор поплатится за то, что посмела прикоснуться к его сокровищу, едва не повредив его. Траун мельком взглянул на экран датапада, на котором в режиме реального времени высвечивались данные о здоровье любимой: пульс слегка учащен, неровен — переживает; давление пониженное — находится в полусне или ей вкололи успокоительное; дыхание неравномерно глубокое — пытается успокоиться, либо подавляет боль. В паре колонок сбоку обозначились результаты медицинского обследования: ушиб грудины и сотрясение головного мозга средней тяжести. Несмотря на то, что они находились в разных частях гигантского корабля, мысленно Траун был рядом с ней. Он злился на себя за то, что на короткое время оставил Мэрис одну среди имперцев, предоставив возможность ей самой адаптироваться к новой непривычной среде. Он не предполагал, что на «Предостерегающем», его флагмане, кто-то может навредить ей. Да никто и не посмел бы. А Аринда Прайс, некстати попавшаяся ей на пути, — грубая и теперь уже нежелательная гостья на его флагмане. Она поплатится за содеянное! Ударом на удар — по всем канонам чисской доктрины. Ведь ее удар, пусть и неосознанный, был первым, а сама губернатор даже не отдавала себе отчета, более того, абсолютно не задумывалась, о том, что сотворила.
Совещание окончено. Настало время решительных действий.
— Губернатор Прайс, задержитесь на пару слов, — как бы невзначай произнес гранд-адмирал, отворачиваясь к скульптуре исаламири, сделанной из кальцитового оникса.
По удаляющимся неритмичным шагам полковника Юларена Траун понял, что тот не просто сообразил, о чем здесь будет вестись разговор, но и был крайне обеспокоен за… губернатора. Шаги прервались на пару секунд — мужчина явно не хотел оставлять человеческую женщину в обществе нелюдя. Теперь уже крайне опасного нелюдя. Траун позволил себе улыбнуться. Мифы Лайсатры, о которых рассказывал Элай Вэнто, полностью правдивы. Чиссы не терпят посягательств на свою территорию — в данном случае уместнее будет сказать на своей территории — как и на то, что дорого им. Мэрис. Никто не смеет обижать ее!
Автоматическая дверь закрылась, оставив чисса и человека наедине в полумраке командной каюты. Повисла длительная пауза, от которой губернатор нервно заерзала в своем кресле. Траун выжидал, словно хищный зверь. Перед ментальной атакой жертва будет обездвижена. В помещении, казавшемся уютным лишь несколько минут назад, теперь отчетливо ощущалась мрачность, а в воздухе вокруг чисса сгущалась угрожающая аура.
— Гранд-адмирал? — подала голос губернатор; в нем звучали нотки удивления, смешанные с раздражением и непониманием. Эта женщина — настоящая ядовитая змея с Кашиика.
Траун выдержал еще одну томительную паузу, и когда губернатор готова была прервать тишину еще раз, негромко поинтересовался самым что ни на есть светским тоном:
— Слева от вас на подставке лежит поломанный комлинк. Могу я узнать ваше мнение о нем?
Продолжая стоять к ней спиной, он примкнул костяшками пальцев к подбородку, словно находясь в глубокой задумчивости. В алых глазах вспыхнул охотничий азарт. Он слышал, как Аринда Прайс поднялась с кресла и неуверенным шагом подошла к стойке со старым шлемом штурмовика времен Войн Клонов. Там, на небольшой янтарной подставке лежал комлинк, поломанный и покореженный, словно прошел все самые страшные битвы противостояния Республики и Конфедерации Независимых Систем.
С губ женщины сорвался удивленный вздох.
— Узнаете? — добродушно спросил Траун, будто возвратив маленькому ребенку ненужную и позабытую игрушку, которую тот выбросил, едва наигравшись.
— Откуда он у вас? — злобно прошипела Прайс; голос полон удивления и недоумения.
— Думаю, вы знаете, — легко парировал чисс, чувствуя, что поймал рыбку на крючок.
Последовала неловкая пауза. Траун все так же стоял к ней спиной, демонстрируя легкую, почти эстетичную небрежность в затянувшейся разговорной паузе и делая вид, будто заинтересован совсем не в собеседнице, а в идеальных изгибах ониксовой статуи исаламири — во истину скульптор являлся гением. Покой и тишину нарушало учащенное нервное дыхание губернатора. Он чувствовал, как ледяной взгляд женщины впился в спину, жаждая прожечь его насквозь.
Губы чисса едва дрогнули в саркастической улыбке. В женщине явно зарождался страх. Его не мог вытеснить даже жестко контролируемый гнев, которым она столь успешно пользовалась, круша соперников на политической арене. Невидимыми нитями колючей проволоки страх внедрялся в сознание, крепко опутывая разум и разъедая ту маску жестокости, что словно щит ограждала ее от внешнего мира. Ощущение превосходства над этой женщиной — над обидчицей Мэрис — стоило всех филигранных манипуляций, что он когда-либо совершал. Стоит сжать кулак сильнее, и губернатор канет в небытие. Уничтожить, раздавить ту, что посмела так неуважительно отнестись к любимой женщине. Мэрис для него чисс, хоть и в теле человека. Ни один инородец не прикоснется к ней против ее воли. Уж он-то, Траун, проследит. А виновная в недавнем происшествии получит заслуженное наказание — унижение, а затем искупит свою вину перед его женщиной.
— Ч-что вы от меня хотите? — судорожно прошептала губернатор, почувствовав, что находится в эпицентре зарождающейся бури.
Перед алым взором возник голубой диск планеты Бэтонн, инцидент, унесший множество невинных жизней, кровь которых никогда не смоется с тонких женских рук, сжимавших комлинк, и пальцев, намеренно надавивших на ту злосчастную кнопку. Хищная улыбка отразилась на лице гранд-адмирала. Он медленно развернулся, окинув губернатора победным взглядом.
Аринда Прайс, гордая, надменная женщина, жестокий губернатор планеты Лотал, съежилась перед ним, опустив плечи, словно нашкодивший лот-котенок. Ее руки были сложены за спину, явно чтобы унять дрожь пальцев. Скулы напряжены, а тело мелко дрожало, хоть она и пыталась это скрыть. Растерянный взгляд излучал испуг, спрятать который было невозможно. Впитывать ее страх — бесценно. Держать в руках ее жизнь — восхитительно. А применить против этой женщины ее же метод, банальный шантаж, — простая, но крайне эффективная тактика. Мысленно Траун сомкнул пальцы на ее горле, приготовившись мягким вежливым тоном нанести сокрушительный удар.
— Прежде всего, губернатор Прайс, вам жизненно потребуется быть искренней…
***
Голова девушки покоилась на чисском плече. Мэрис лежала в полудреме, наслаждаясь присутствием своего мужчины и силой, исходящей из каждой клеточки его тела. Оценив ее состояние, пришедшее в норму после нагрудного компресса с бактой и приема седативных препаратов, Траун на руках перенес возлюбленную из медотсека в свою каюту, в их каюту.
После того, как медицинский дроид оказал первую помощь, провел диагностику и вынес вердикт о состоянии здоровья, Мэрис на некоторое время оставили одну на кушетке, вколов обезболивающее. Девушка плохо соображала, чувствуя сильное головокружение и тошноту. Весь мир плыл перед глазами, а мозг отказывался соображать. Она смутно помнила, как в палату вошла та самая высокая женщина в сером кителе, как она говорила что-то извиняющимся тоном, а в ледяном взгляде мерцала пелена ужаса. В ее словах была искренность, подобной которой Мэрис не слышала даже от Трауна, но сквозь слегка дрожащий голос звонким обертоном вибрировала мольба о прощении. И Мэрис простила. Не задумываясь. Она и не злилась вовсе. В конце концов сама виновата: нужно было смотреть не только под ноги, а быть более внимательной в обществе имперцев. Мэрис болезненно улыбнулась женщине, чувствуя нарастающее головокружение, и та, облегченно вздохнув, покинула помещение.
…Мэрис слегка наклонила голову, чтобы посмотреть на возлюбленного, который, уткнувшись в экран датапада, внимательно изучал переведенный ею текст о лотальских храмах. Он был серьезен, задумчиво впитывая и тщательно анализируя получаемую информацию. Осторожно, чтобы не прервать его мыслительный процесс, Мэрис перевернулась на бок и тихонько вздохнула. Тем не менее, почувствовав движения девушки, чисс отложил датапад и повернулся к ней, ласково проведя костяшками пальцев по щеке. В его взгляде читалась глубокая нежность и еще что-то: какие-то озорные искорки, отражавшие нескрываемое превосходство, внутреннюю мощь и силу разума, почувствовав которые Мэрис на миг задержала дыхание. Внезапно пришло осознание. По телу разлилось приятное тепло, даруя ощущение безопасности и безграничного доверия. Она была под надежной защитой. На флагмане гранд-адмирала ей ничто не угрожает, а в аккуратных чисских объятьях сокрыт невидимый щит, оберегающий ее от любого вмешательства.