Благодарно взглянув в алые глаза возлюбленного, она несколько раз провела подушечками пальцев по его жестким иссиня-черным бровям и тихо, почти бесшумно произнесла одно единственное слово:
— Спасибо.
========== XX ==========
Манеры человека — это зеркало, в котором отражается его портрет.
Иоганн Вольфганг Гёте
За иллюминатором сиял красивый голубой шар далекой планеты. Изрезанная граница гигантского желтого континента, омывалась лазурной гладью океана, а внутренние моря весело поблескивали в свете местного солнца. Линия терминатора накрыла столицу — единственный крупный город Лотала. Белый шаттл «Часовой», расправив три серебристых крыла, плавно исчез под облаками.
Мэрис вздохнула и с грустью отвернулась от впечатляющего пейзажа. Он покинул ее, оставив совсем одну на гигантском военном корабле Империи. Пара дней, что придется ждать его возвращения, покажутся ей вечностью. Уже кажутся. До этого он ни разу не покидал флагман больше, чем на несколько часов, всегда возвращаясь к ней после долгих переговоров с какими-то имперскими чиновниками. Трепетно обнимая его перед очередным расставанием, Мэрис почему-то очень переживала за сильного, уверенного в себе гранд-адмирала, а еще больше — страшилась оставаться без него.
Странно чувствовать себя одинокой здесь, неловко и боязно. Имперцы! Много имперцев вокруг! Офицеры, штурмовики, пилоты и даже дроиды… всё это — Империя. Страшное тоталитарное государство, не ставящее ни во что человеческую жизнь, про нелюдей и говорить нечего. А солдаты — всего лишь боевые единицы, которыми легко можно пожертвовать в любом бою. Траун много разговаривал с ней на эту тему. Мэрис внимательно слушала, но до понимания, а тем более, до осознания столь жестоких принципов военного устава было еще далеко. Она старалась принять Империю, пытаясь найти оправдания тем страшным вещам, что происходили в ее границах, однако пока это удавалось с переменным успехом.
Послышались шаги. Мэрис тут же вскинула голову, удивляясь, кому кроме Трауна могло прийти в голову заглянуть в библиотеку, занимавшую достаточно просторный и, пожалуй, самый уютный отсек в недрах корабля.
— Госпожа Фераси! — молодой мужчина с яркими янтарными глазами, облаченный в форму имперского офицера, приветливо поклонился. — Прошу прощения за беспокойство.
Девушка почувствовала себя очень неловко, быстро подавив едва зародившуюся злость, но недоверие к этому человеку почему-то болезненно кольнуло сознание. Остаться один на один с имперцем, накрывшим базу контрабандистов на Джакку и державшим ее в тюремной камере на протяжении нескольких дней…
— Коммодор Парк, — нехотя выговорила она, стараясь сохранять нейтральность и не поддаваться страху.
— Всего лишь капитан, — он добродушно улыбнулся, остановившись в нескольких шагах от нее, будто бы боясь напугать.
— Ой… — выдохнула Мэрис, понимая, что ляпнула глупость; не разбиралась она в этих пластинах на кителях, да и офицеры все на одно лицо, суровые и хмурые.
— Но от такого повышения я бы не отказался, — в голосе капитана прозвучали нотки веселья.
— А какое самое низкое звание? — холодно спросила Мэрис, полагая, что имперец, в свойственной для них для всех манере, просто издевается над ней.
— Энсин, — спокойно отозвался тот и так же весело добавил. — Думаю, я точно лишусь четырех квадратов на моей пластине, если не уберегу вас.
Неприятный холодок прошел по телу. Судя по тону, имперец явно не лжет.
— Что вы имеете в виду, коммодо… эээ… капитан?
— Гранд-адмирал Траун просил меня проследить за вашей безопасностью, — полусерьезно пояснил он, но в голосе послышалась преданная решительность.
— О!.. — вырвалось у девушки.
Она собралась было съязвить, но вовремя заметила, как янтарные глаза Парка с интересом сощурились, разглядывая голограмму с текстом на чеунхе, который Мэрис недавно открыла, чтобы начать бороться с тоской по любимому:
— Это язык чиссов?
— Он самый, — отозвалась девушка, удивляясь столь быстрому перескоку имперца с одной темы на другую.
До этого она не общалась напрямую с Воссом Парком. Лишь скромно стояла в стороне пару раз, пока Траун отдавал ему какие-то распоряжения. А он, казалось, и не замечал, либо старательно делал вид, что не замечает ее, скромную тень гранд-адмирала в простом непримечательном платье. Судя по тому, как Траун общался с ним, этот имперец каким-то образом сумел заслужить его глубокое уважение. Но Траун умел находить особый подход даже к оппонентам. Мэрис была полностью уверена, что чисс бы и с Джаббой Хаттом договорился, если бы это было в его интересах.
— Что вы читаете, если не секрет? — снова поинтересовался офицер, подойдя к столу и оперев ладони, облаченные в черные перчатки, о его поверхность. Его взгляд хаотично заметался в ажурных буквах чеунха.
— Детскую сказку, — смущаясь, ответила Мэрис и тут же начала оправдываться. — У меня долгое время не было языковой практики. Сказки, как правило, написаны самым простым языком без сложных лексико-грамматических конструкций. Это помогает быстро вспомнить забытое.
— Очень грамотный подход, — имперец уважительно посмотрел на нее. — Я делал точно так же, когда пытался освоить мандо’а (1). Но мандалорские легенды трактовать крайне непросто.
— Вы изучали мандо’а? — удивилась Мэрис, естественно не веря ни единому слову имперца.
— Так, в подростковом возрасте увлекался, — легко пояснил капитан Парк, будто разговаривая с давней знакомой, а не с бывшей пленницей. — Во времена моего детства все мальчишки мечтали стать либо джедаями, либо мандалорцами.
— Я видела голограмму темного меча Манд’алора. На рукояти выгравировано сочетание «Су куэ’гар!», — с видимой небрежностью бросила Мэрис, желая проверить собеседника. Об искусстве мандалорцев они с Трауном в последнее время говорили очень много.
— «Ты ещё жив!» Если мне не изменяет память, это переводится именно так, — отозвался капитан Парк. — А используют они это сочетание в качестве вежливого приветствия, — он вздохнул. — Жестокие кланы!
«Кому, как не вам знать о жестокости, сэр?» — ехидно подумала Мэрис, но язык прикусила.
Видимо, почувствовав ее негодование, имперец поспешил уйти от опасной темы, поинтересовавшись о чеунхе. Спрятав неприязнь глубоко в себе, Мэрис начала рассказывать капитану о структуре чисского языка, припоминая многое из того, что говорил когда-то Траун, когда обучал ее и Жоржа на военной базе Доминации. Парк слушал внимательно, с видимым интересом, часто задавая вполне разумные вопросы. Вскоре Мэрис уже и забыла, что разговаривает с имперцем — настолько беседа увлекла ее. А капитан даже попробовал выговаривать простые слова на сложном, но невероятно красивом языке чиссов. Через некоторое время они уже вовсю смеялись над произношением и значениями некоторых слов, и Мэрис, немного расслабившись, почувствовала дружескую симпатию к этому человеку. Наверное, не зря Траун выбрал доверенным лицом именно его. А может, он и не столь жесток, как кажется?
— Вы были на капитанском мостике? — как бы невзначай спросил Парк.
— Нет, не была, — ответила Мэрис, вспомнив, что несколько раз отказывала Трауну, когда он предлагал показать мостик. Ей казалось, что своим присутствием она осквернит священный алтарь имперского корабля. Или, может, ее уже будут поджидать агенты Имперского Бюро Безопасности или же сам Уилхафф Таркин, чтобы арестовать и расстрелять на месте, как опасную преступницу.