— Доброе утро, Траун, — отозвалась девушка.
И голос будто стал ниже. Где же та приятная трель, что нежно ласкала слух?
— Что-то случилось? — деликатно поинтересовался чисс и подошел к ней. — Вы плохо себя чувствуете?
Вместо ответа Мэрис стыдливо опустила голову и ссутулила плечи. Он успел заметить, как девушка тщательно скрывала слезы.
После того, как Траун освободил Мэрис из камеры тюремного отсека, врачи проверили ее общее состояние. В лагере контрабандистов на Джакку она пережила многое, а имперское вторжение и короткое заключение лишь добавили страданий. Сильное истощение, побои, синяки, царапины, следы насилия. Траун хотел жестоко наказать тех, кто причинил ей боль, но Мэрис попросила проявить милосердие. Пара процедур в бакта-камере излечила ее тело, но в психологическом аспекте она оставалась нестабильной. Несмотря на два месяца, проведенные на «Предостерегающем» рядом с ним, на ее лице то и дело проскальзывал страх, а иногда она могла несколько дней не выходить из каюты, мотивируя это тем, что чувствует себя неуютно в обществе имперцев. Первое время Мэрис пугалась прикосновений, даже дружеских объятий и простых поглаживаний по спине. Много терпения проявил Траун, чтобы приручить ее, заслужить доверие и любовь.
И вот теперь возлюбленную снова что-то тревожит.
— Я вызову медицинского дроида, — твердо сказал Траун, заметив, что кожа девушки стала белой, как полотно, и взял в руки комлинк.
— О, нет! Не нужно! Со мной все в порядке! — Мэрис вскочила и испуганно посмотрела на него, ее лицо вспыхнуло лихорадочным румянцем.
Он подошел ближе и хотел было заключить в успокаивающие объятья, но девушка отпрянула и, дрожа всем телом, прильнула к стене.
— Простите, Траун, — прошептала она, прижав руки к животу. — Я действительно неважно себя чувствую. Но это пройдет. Прошу вас, дайте мне немного времени.
— Чем я могу помочь? — вежливо поинтересовался Траун и, не желая давить на девушку близким присутствием, отошел в противоположный конец каюты и опустился в кресло, сомкнув пальцы рук вместе и положив ногу на ногу.
— Тут ничем не поможешь, — нехотя отозвалась она. — Оно само пройдет. Так бывает.
— Если позволите мне узнать, что с вами происходит…
— Нет! — замотала головой Мэрис. Она явно напугана и расстроена. Следовало проявить участие и помочь ей прийти в себя.
— Для начала присядьте, — Траун галантно указал на кресло подле себя, — и успокойтесь.
***
Несколько минут Мэрис раздумывала над словами Трауна. Больше всего ей хотелось забиться в какой-нибудь угол и пережить все это. Пока не пройдет, не закончится. Мужчины в контрабандистском лагере почему-то высмеивали эту слабость женщин. Некоторым, выставленным на продажу, сильно доставалось из-за такого, казалось бы, естественного состояния. Но Мэрис повезло. Специалистов по искусству среди подобного контингента днем с огнем не сыщешь, поэтому, кроме Рака, к ней особо никто не цеплялся. И теперь перед Трауном она ощущала стыд. Боялась делиться с ним. Боялась быть осмеянной и отвергнутой. Ведь такая особенность человеческого организма, женского организма, была явно ему незнакома. Вдруг он не поймет.
Все же Мэрис взяла себя в руки и присела на краешек кровати, крепко сцепив пальцы рук в замок. Она чувствовала себя прокаженной, испорченной. Траун такой идеальный, сильный, красивый. Что если он не примет ее слабость? Как в подтверждение этого живот скрутило болевым спазмом, а по телу неприятно пробежала волна мурашек.
— Вы боитесь моей реакции на ваше состояние? — прочел ее мысли Траун, его алый взгляд деликатно изучал ее.
— Д-да, — нехотя ответила Мэрис. — Боюсь, что вам… будет неприятно находиться рядом со мной в такие дни.
— Мне приятно ваше общество, — мягкий, бархатный голос заставил щеки вспыхнуть еще ярче. — И станет вдвойне приятней, если вы поведаете о том, что с вами происходит.
С минуту Мэрис раздумывала, не зная, как подступиться к рассказу, но потом несмело и сбивчиво начала говорить. Траун внимательно слушал, ловя каждое слово и анализируя информацию. Что естественно для женского организма, может быть неприятно для мужчины. Но Траун ничем не выдавал брезгливости. Сложив руки домиком, он немигающим взглядом смотрел на Мэрис. Лишь на самом неприятном физиологическом аспекте чисс вздернул от удивления бровь, но деликатно воздержался от комментария.
Еще находясь у корабельного доктора, Мэрис спрашивала о задержке цикла чуть ли не на два месяца. Обследование показало, что с ее организмом все в порядке, и задержка может объясняться стрессом, побоями и реакцией на смену условий: после жары, царившей на Джакку в автоматически регулируемый климат на звездном разрушителе. Проснувшись этим утром, Мэрис обрадовалась и одновременно испугалась. Цикл возобновился, но что подумает о такой особенности человеческого организма Траун?
Сгорая от стыда и боясь его реакции, Мэрис закончила рассказ. Спазмы в животе не проходили, и гримаса боли непроизвольно возникла на ее бледном лице.
— Вот, значит, как, — глубокомысленно изрек чисс, по пылающему алым взгляду было невозможно понять, какие эмоции он испытывает.
Несколько минут он о чем-то размышлял, прожигая тело Мэрис насквозь, считывая выражение ее лица, малейшие движения, оценивая напряженность позы, а потом произнес тоном, не терпящим возражений:
— Ложитесь на кровать, на бок.
— Что? — испуганно переспросила Мэрис, наблюдая, как он резко встал, расстегнул ремень и сбросил китель. Перед взором предстал обнажённый торс и бугрящиеся мышцы. Синяя кожа лоснилась в свете неоновых ламп, а черные полосы, повторяющие изгиб ребер, вкупе с сияющими алым глазами, добавляли его облику гротескности. На мгновение она залюбовалась идеальным телом, забыв о своем дискомфорте.
— Доверьтесь мне, Мэрис, — мягко сказал он и указал на кровать.
Дрожа, как листок на ветру, девушка повиновалась. Траун лег рядом и прижался к ее спине. Сквозь тонкую ткань сорочки Мэрис ощутила твердость его мышц, прохладу синей кожи и почувствовала ветерок дыхания на шее.
Широкая ладонь провела по плечу и опустилась на талию. В иной ситуации Мэрис насладилась бы привычным поглаживанием, но сейчас оно пугало и отторгало. Кисть аккуратно забралась под ткань сорочки, и прохладные пальцы прикоснулись к бедру, плавно двигаясь все выше и выше. Неожиданно для себя Мэрис пискнула и, сбросив его руку, перекатилась на живот, подгибая ноги и подминая под себя подушку. Ей было больно и неприятно. Почему он прикасается к ней так? Именно в тот момент, когда она особенно слаба и не готова.
— Мой маленький человечек, — ласково позвал Траун, ничуть не смутившись ее реакцией, — не стоит бояться.
— Я не боюсь, — буркнула она в подушку. — Просто… просто… еще не время. Сейчас не время.
Слова давались тяжело. Прошлая ее инициатива едва не закончилась разрывом отношений. Все последующее время они деликатно держали дистанцию, наблюдая друг за другом и по-настоящему сближаясь только во время связывания. А теперь Траун прикасался к ней как к женщине. Она хотела этих прикосновений, жаждала их, но в теперешнем состоянии…
— Не время, — согласился Траун, его негромкий бархатный голос перешел в сладкий шепот. — Я хочу помочь вам избавиться от боли, а не надругаться. Примите ли вы мою помощь?
Боясь повернуть голову в его сторону, Мэрис с трудом подавила всхлип. Ей почему-то было страшно встретиться с колючим взором алых глаз. За все время, что они провели вместе, Траун не причинил ей вреда. Всегда был добр к ней и крайне деликатен. Теперь им предстоит преодолеть новую грань доверия друг к другу.
Глубоко вздохнув, Мэрис легла на бок и вновь прижалась к нему спиной.
— Положите голову сюда. Вот так.
Мэрис прижалась щекой к его согнутой руке и прильнула к плечу и предплечью. Его дыхание коснулось затылка.
— Положите свою ладонь на мою, — мягко наставлял чисс. — Если вам не понравится прикосновение, вы сможете сразу отвести мою руку.
— Иллюзия контроля? — спросила Мэрис, робко прикасаясь к прохладным костяшкам пальцев.
— В каком-то смысле, — усмехнулся Траун, — а теперь закройте глаза и сконцентрируйтесь на ваших ощущениях и моих прикосновениях.