Паря в невесомости в весьма ограниченном пространстве веревочного кокона, они наслаждались обществом друг друга. Поласкав ее лоно сначала пальцами, а потом языком, он дал ей немного времени, чтобы орально насладиться гипсобелиумом. Мэрис прекрасно работала ртом, разливая по телу приятные волны тепла. Он всегда поражался человеческим оральным ласкам. Такого не существовало в брачном взаимодействии чисских пар. Это было весьма любопытно, до дрожи приятно и заставло тело трепетать и отвечать ее нежности бархатистым шипением.
Наконец, он прижал ее к одной из стенок кокона, схватившись за веревки, и она, приглашающе раздвинув бедра, была готова принять его. Знакомое теплое лоно объяло чувствительные чешуи гипсобелиума, а изо рта партнерши вырвался блаженный стон. Он входил в нее снова и снова, накрывая тело Мэрис волнами наслаждения, подобно морскому прибою. Траун проявлял всю свою чуткость, предугадывая ее желания; ласку и нежность, вызывая доверие; галантность, аккуратно придерживая ее тело; находчивость, проникая в нее из разных поз. Он видел, как она наслаждалась им, царапая кожу, впиваясь зубами в плечи и шею, то блаженно вздыхая, то красиво скуля и переходя на восхитительные стоны; периодически крича и визжа от его манипуляций. Выражение позитивных эмоций криками было нехарактерно для чиссов, что по началу пугало Трауна, но потом он научился с легкостью манипулировать ее голосом.
Своими стонами Мэрис гармонично дополняла хлюпанье его смазки, пузырьки которой окружили слившиеся в невесомости тела. Наблюдать и участвовать в близости было бесценно. За много лет совместной практики он изучил все, что ей нравится в процессе соития.
Плотные бондажные узоры кокона пропитались их выделениями. Траун вновь прижал уставшее от бесконечного наслаждения тело любимой к веревочной стенке их убежища. Мэрис все поняла, взглянув на него доверчивыми глазами, в которых не читалось ни капли страха. Он сжал хрупкое человеческое тело в стальных объятьях и резко, но аккуратно, вошел в нее, с силой надавливая на матку концом гипсобелиума. Взгляд голубых глаз стал теплее, а изо рта вырвался нежный стон. Она была готова к дальнейшему действию. Из глотки чисса вырвалось хищное шипение. Траун раскрыл жесткие чешуи и слегка подался назад, вгоняя беспощадные иглы в податливую плоть. Мэрис не закричала, не зажмурилась, даже не дернулась, лишь с силой сжав его плечи. Голубые глаза слились с его огненным взглядом, ища поддержку и даруя любовь. Боль, которую она испытывала, была несоизмерима ни с чем. Он чувствовал это, отражая страдания в сиянии алых глаз. Теперь она должна терпеть, потому что он не сможет покинуть ее лоно еще некоторое время. Больше возбуждаясь, он чувствовал, как мышцы с силой сжались вокруг жутких чешуй. Мэрис помогает ему! Несмотря на боль. Она хочет этого. Плоские зубцы резко внедрились в ткань матки, заставляя ее тело дрожать от чудовищной боли. Яростно шипя, он наполнил ее собой, чувствуя, как семя вытекает из гипсобелиума прямо в матку, не имея возможности покинуть влагалище иным путем. Чешуи раскрылись окончательно, плотно закрепившись в человеческой плоти. Мэрис издала страдающий вздох, пропуская через себя нечеловеческую боль. Ее тело покрылось липким потом, а голубые глаза медленно тускнели.
— Шшшш… — мягко прошипел он, прислоняясь к ней лбом и стараясь хоть как-то разделить ее страдания.
Болевой шок накрыл тело девушки. Она жалобно застонала, всё еще даруя ему нежный взгляд. Не в силах сопротивляться боли, Мэрис закатила глаза, и сознание тонкой струйкой покинуло ее мозг. Через некоторое время он смог осторожно соединить чешуи и аккуратно выйти из нее, стараясь не нанести бОльших увечий. Крупные капли крови плавали в окружающей их невесомости. Траун быстро просунул руку между веревками и нащупал карамбиак на внешней стенке пут. Быстро разрезав веревки, он выплыл из кокона, направляясь к пульту управления. Через полминуты искусственная гравитация вновь заработала, а чисс извлек из веревочного убежища окровавленное тело любимой женщины. Накрыв ее пледом и накинув на себя первое, что попалось под руку, чтобы хоть как-то прикрыть свою наготу, он поднял хрупкого человека на руки и широкими шагами направился в медицинский отсек. Она не успеет потерять много крови. Он все просчитал. Внутренние органы не должны быть повреждены. Мэрис обязательно поправится!
***
В медицинском отсеке облаченная в белые больничные одежды любимая женщина спала на широкой, мягкой кровати. Траун с любовью смотрел на это совершенное существо, искренне ненавидя себя за то, что один единственный раз за время их крепкого союза причинил ей боль. Но попытаться стоило. Быть может, такое соитие принесет свои плоды и сделает Мэрис еще счастливее. Доктора сообщили ему, что жизнь человека вне опасности. Он сделал все, что мог, чтобы минимизировать травмы.
В палату бесшумно вошел адмирал Восс Парк и предано вытянулся по стойке смирно перед своим начальником и другом.
— Ваш шаттл готов, сэр, — шепотом рапортовал он, заметив спящую женщину и боясь прервать ее сон.
— Благодарю вас, — вежливо кивнул Траун и, выдержав небольшую паузу, добавил. — Перед тем, как я присоединюсь к остаткам имперского флота во Внешнем кольце, мне бы хотелось попросить вас об услуге.
— Госпожа Фераси? — спросил Парк, прослеживая обращенный к кровати теплый алый взгляд. Он всегда называл Мэрис так в присутствии гранд-адмирала, помня чисский этикет, несмотря на то, что ей совершенно не нравилось такое обращение. Траун знал, что наедине они обращаются друг к другу просто по имени, как принято у людей.
— Позаботьтесь о ней в мое отсутствие, — повернувшись к Воссу Парку, попросил гранд-адмирал Траун.
— Обязательно, сэр, — с готовностью ответил Парк, преданно смотря в бездонные алые глаза. — Я знаю, насколько она дорога вам.
Восс Парк сделал движение, чтобы по-дружески обнять чисса, но, по-видимому, засмущался и отступил на шаг назад. Пристально наблюдая за своим лучшим другом, Траун осуществил все за него, благодарно сжав синей рукой крепкое человеческое плечо.
— Сэр… — Парк замялся, аккуратно подбирая слова, — среди человеческих женщин очень мало таких, как Мэрис Фераси. Вам очень повезло с выбором…
Адмирал тут же осекся, прекрасно зная, что в чисском этикете категорически запрещено обсуждать отношения между мужчиной и женщиной. Это может стать поводом для дуэли. Траун внимательно посмотрел на своего лучшего друга и тепло ему улыбнулся, вспомнив вдруг, как робко Мэрис попросила об отдельном изучении искусства чиссов на «Реющем ястребе».
— Нет, адмирал Парк, — ностальгически произнес чисс, окутанный приятными воспоминаниями. — Она выбрала меня!
Со стороны кровати раздалось осторожное шевеление, и Парк, почувствовав себя лишним, поспешно ретировался, оставляя Трауна и Мэрис наедине.
Алые глаза долго рассматривали спящее женское лицо. Сейчас Траун не хотел улетать. Не хотел бросать ее. Ей нужна была его поддержка, так же как и он нуждался в ней больше всего. Траун вдруг почувствовал, будто видит любимое существо в последний раз. Нет, этого не будет! Он принесет Галактику к ее ногам и построит для нее новый мир — без насилия и войн. Мэрис не может отправиться с ним в те опасные дикие регионы, входящие в состав бывшей Империи. Она дождется его на Нирауане, как обычно, и будет помогать адмиралу Парку, как переводчик и искусствовед.
Без Мэрис Траун бы никогда не смог создать Империю Руки. Она была для него книгой, энциклопедией человеческих взаимоотношений. Благодаря ей чисс смог виртуозно изучить психологию этой расы, что помогло ему сплотить вокруг себя Имперский флот, а также добиться лояльности и преданности личного состава. Мэрис была его жизнью… А что, если это все же их последняя встреча? Траун тряхнул головой. Слишком человеческие мысли. Ее мысли…
Из-под век появилась голубая кайма ее мягкого взора, а губы расплылись в блаженной улыбке, увидев свою любовь. Лицо было матово бледным, отражая последствия неимоверной боли.