С первого взгляда кажется, что огромное затруднение для импровизатора заключается в трудности найти надлежащее выражение.
Небольшое размышление заставит исчезнуть это представление. Очень легко заметить, что ораторам, затрудняющимся во время речи, недостает не слов, а идей, и именно ясных идей.
Говорить речь, рассуждать, это значит выдвигать известный ряд суждений. Конечно, это предполагает обладание массой знаний. Недостаточно знать свое дело: нужно, кроме идей, вытекающих непосредственно из данного дела, обладать бесконечным множеством других мыслей и познаний, выдвигаемых в желаемый момент. Нужно постоянно ставить идеи, порождаемые данным процессом, в связи с бесконечным множеством других идей и для каждого отношения, в которое могут стать данные процесса, нужно обладать несколькими терминами. При этом, чтобы употребить блестящее выражение, необходимо располагать весьма богатым умственным багажом, обладать величайшим запасом нужных средств.
Но это еще отнюдь не все – обладать идеями, нужными для данного дела и образующими обычный арсенал различных судебных речей. Важно также, – я скажу даже: в особенности важно, – чтобы эти идеи были ясными, точными. В этом именно пункте кроется обычное заблуждение. Сколько людей протестуют против приведенных нами слов Буало.
«Мы, говорят они, много читаем, у нас голова завалена знаниями, мы представляем вещи совершенно ясно, но мы не находим нужных выражений». Ошибка и иллюзия! Если вы не находите нужных выражений, то это значит, что вы не имеете ясного представления, потому что мысль становится ясной и определенной только в ту минуту, когда вы ее себе внутренне выразите.
Следовательно, существует точное совпадение между содержанием идеи и ее мысленным выражением. Следовательно, далее, вы устанавливаете явность мысли, лишь обдумав ее словесное выражение. Вы можете сделать в этом отношении наблюдение над самими собой. Вы видите пейзаж. Скажите себе, что вы желаете наблюдать специально известное дерево, именно его, а не другое, и вы почувствуете органическое побуждение выразить это в словах, известным выражением; вы услышите, как в вашем сознании зазвучат известные слова.
Одну из самых важных задач в образовании оратора составляет изучение словаря его языка и специальное изучение синонимов. Но это изучение слов не должно и не может идти отдельно от изучения идей. Невозможно выражать известную идею, не ища подходящего слова, но и невозможно оценить всю силу известного слова не представляя себе ясно идеи. Я сейчас укажу вам в этом отношении метод, который считаю долгом рекомендовать вам. Когда вы создадите себе привычку называть каждый предмет точным словом, выражающим его идею на том языке, на котором вы говорите, вы увидите, с какой легкостью тысячи слов окажутся в вашем распоряжении в ту минуту, когда вашему уму будет ясно представляться голосовое обозначение каждого из них. Тогда вы не смешаете ни «природы» с «бытием», ни «средств» с «способами», ни «созерцания» с «наблюдением», ни «замечаний» с «заметками», ни «мочь» с «уметь». Вы не будете употреблять тех варваризмов, тех бессмыслиц, которые так раздражают чуткого слушателя в наших обычных судебных речах. Итак, речь идет прежде всего о том, чтобы создать себе арсенал понятий и точно соответствующих им выражений, чтобы выработать себе ясное представление каждой идеи и уметь употреблять именно то слово, которое нужно для выражения ее.
Чтобы иметь значительный запас идей, понятий и нужных для выражений их слов, – ибо мы не будем более отделять идеи от слов, выражающих их – нужно открыть наши чувства, эти двери нашей души, выходящие во внешний мир (nihil est in intellektu, quod non prius fuerit in sensu). Нужно много, постоянно наблюдать, видеть, слышать, трогать, даже пробовать и нюхать. Нужно много читать, то есть, пользоваться наблюдением других людей, заключенным в книгах; читать, без сомнения, юридические книги, но не ограничиваться ими, так как тот, кто ограничивается чтением только книг по известной специальности, становится человеком крайне односторонним, своего рода – маньяком. Специалист становится отрезанным от всех, заключенным в себе мономаном. Читайте газеты, журналы, романы, поэтические произведения; читайте научные сочинения, направляйте вашу любознательность по всем ветвям человеческого знания. Смелей, что бы там ни говорила старая школа! хотя бы она угрожала вам кличкой поверхностных людей! Я выигрывал процессы – и очень удачно – благодаря в значительной степени тому, что знал формулу эликсира Гаруса и терапевтическое значение ликера Fowler. Однажды я поздравлял себя с тем, что прочел случайно статью одного инженера о роли снарядов, предохраняющих от пыли при работе в каменноугольных копях. Каким образом станете вы судить об экспертизе, не владея техническими познаниями, не будучи знакомы с терминами данной специальности? А между тем нам каждый день приходится судить о механике, физике, химии, анатомии, медицине… Нужно ли, из боязни прослыть поверхностным, говорить каждый день в суде о вещах, самого названия которых вы не знаете? Может ли быть что-нибудь глупее положения адвоката, рассуждающего об известном случае с машиной на основании lex aquilia и статьи такой-то, тома того-то или не умеющего отличить двигателя от рычага, или делающего ученые замечания об отравлении стрихнином и останавливающегося чтобы спросить эксперта, не есть ли алкалоид вид солей, или смешивающего тимпанизм с тимпанитом.