Для лучшей иллюстрации я перейду к моему специальному предмету – к технике. Я уже сказал, что нулевой точкой служит ἀτεχνία, или отсутствие искусства, по-латыни inertia в противоположность ars – искусству. По одну сторону этой безразличной точки мы имеем мудрое искусство, а по другую – безумное; и чем тоньше искусство, тем оно более способно подпасть как жизненному развитию, так и пагубному извращению. Для примера я возьму сперва очень простое искусство, а затем более тонкое; но оба они такого рода искусства, с которыми большинство из вас отлично знакомо.
12. Одним из самых простых совершенных искусств есть правильный удар весла вовремя, что практиковать вам приходилось, вероятно, не раз. Мы определили, что искусство есть мудрое видоизменение предметов при помощи нашего физического организма (реальных предметов при помощи реальной силы § 3). Добрым ударом весла вы перемещаете разумным образом известное количество воды. Предположим, что вы промахнулись ударом и поймали краба; в таком случае вы переместили известное количество воды неразумным способом, не только в направлении безразличном, но и в противоположном вашему намерению. Совершенство удара предполагает не только абсолютно точное знание противодействия воды лопасти весла, но и более правильное умение преодолевать это противодействие, получаемое практическим упражнением с целью достигнуть намеченной цели. Эта цель очень проста – наиболее быстрое передвижение лодки при данной затрате сил – служит мерилом степени вашего искусства, а противоположное – отсутствия его. Но чтоб быть σοφός – мудрым гребцом, нужно нечто большее, чем это искусство, основанное на простом знании. Ваша способность отлично грести зависит не только от знания силы сопротивления воды или от повторной практики в преодолевании этого сопротивления. Оно предполагает практику этих движений при сознательной дисциплине тела, обусловленной упорядочением страстей. Оно означает подчинение известному авторитету и дружественное согласие с настроением других лиц; и таким образом умение прекрасно грести указывает на нравственное и умственное благородство и в известной степени благотворно влияет на характер. В этом заключается мудрость или разумность наиболее благородной стороны умения грести; без чего вы не только не станете правильно грести, но и достигнете противоположного.
13. Теперь возьмем пример из той области искусства, которую вы, может быть, считаете более низким, чем гребля, хотя оно в действительности гораздо выше его, – я разумею искусство танцевать. Я выше (§ 11) сказал вам, как можно определить степень искусства по его способности к извращению, к порче, что служит также и мерилом нежности органических веществ. Moria[16] или безумие гребли только потешно, но moria или безумие танца хуже, чем потешно, и, судя по этому, вы можете заключить, что его sophia, или мудрость, будет гораздо прекраснее мудрости в гребле. Предположите, например, менуэт, танцуемый двумя влюбленными, получившими высшее образование, отличающимися благородством характера и сильно влюбленными друг в друга. Вы увидели бы тут образец искусства наиболее возвышенно-лаконического, под управлением мудрости, руководящей наиболее сильными страстями, и наиболее изысканного чувства красоты, возможной для человечества.
14. Как образец противоположного в области того же искусства, я не могу привести вам ничего более яркого, чем то, что я видел года два тому назад в «Театре Гейити»[17] и что можно, пожалуй, увидеть теперь в любом лондонском театре.
Сцена, на которой происходил этот танец, изображала ад, и на заднем плане нарисованы были огненные языки. Танцующие изображали демонов с красной фольгой вместо глаз, метающих огонь; тот же красный огонь как будто выходил у них из ушей. Они начали свой танец на сцене с того, что стали ходить по приспособленной опускной двери, которая отбрасывала их на десять футов в воздух, а все исполнение состояло в выражении всевозможных дурных страстей самым неистовым образом.
15. Вы, надеюсь, без затруднения поймете, в каком смысле слова sophia и moria[18] правильно должны быть употребляемы по отношению к двум различным методам одного и того же искусства. Но те из вас, которые привыкли к точному мышлению, сразу заметят, что я ввел новый элемент при рассматривании образца высшего искусства. Безумие гребца состояло просто в том, что он неспособен был грести; но безумие пляшущего состоит не в неумении танцевать, а в умении хорошо танцевать с дурной целью; и чем лучше он танцует, тем отвратительнее получаемые результаты.
17
Театр в районе Вест-Энд в Лондоне, оказавший большое влияние на развитие музыкальной комедии.