В предыдущей главе мы проследили связь между искусством и ритуалом. Фробениус (см.: Read, 1965), Льюис-Бернстейн (Lewis-Bernstein, 1979) и Восьен (Wosien, 1992) описывали танцевальные церемонии, устраивавшиеся перед охотой с целью максимально приблизиться к мироощущению животного, узнать его изнутри. Рид также добавляет, что человек испокон веков чувствовал себя неуверенным и растерянным перед лицом сложности и неопределенности жизни и мира. Человек хочет лучше понимать действительность, быть искуснее в борьбе за существование. Подражательный танец помогал поставить себя на место животного, буквально влезть в его шкуру. Искусство не было приятным времяпрепровождением – на заре человечества оно было нужно для выживания (Read, 1965, р. 65). Танец использовался для углубления понимания и выстраивания коммуникации (Béjart, 1973).
На одной из сессий моя маленькая восьмилетняя пациентка с расстройством поведения вдруг начала меня пародировать: она улыбалась и пыталась говорить очень мягко и спокойно, что было для нее совсем не характерно. Потом мы самозабвенно и весело ставили «танец в моем стиле», который помог ей интроецировать другой способ телесной воплощенности.
Если дальше развивать сформулированную Фрейдом аналогию между игрой и творческим процессом, то нужно вспомнить Эрика Эриксона и его идею о том, что детская игра зачастую служит целям адаптации и интеграции в рамках естественного несинхронизированного развития (Erikson, 1963). Игра помогает привести к гармонии все асинхронные изменения разного порядка – физические, психологические и социальные – за счет претворения в жизнь фантазий.
В детской ТДТ граница между танцем и игрой весьма зыбка. Исходя из того, что терапевт должен улавливать больше одного смысла в творческом самовыражении, я приведу три интерпретации одного случая из практики.
Во время сессии десятилетний Джек играет в футбол – так он, скорее всего, готовит себя к более серьезной игре с друзьями, может быть, он хочет показать терапевту не только свои проблемы, но и сильные стороны. Возможно, он хочет, чтобы им восхищались, чтобы его умения признали, оценили по достоинству (Kohut, 1977; Winnicott, 2005). Вполне может быть, что он обрисовывает внутри комнаты символическую и конкретную территорию для себя и других. С течением времени он делает ворота ýже – это может означать, что он больше не чувствует себя уязвимым и готов отказаться от некоторых защитных механизмов, довериться себе и терапевту.
Все эти смыслы подводят нас к пониманию еще одной функции творческого самовыражения.
Творчество как защита от тревоги
Сторр (Storr, 1993) изучал бессознательные мотивы художников и ученых, то есть представителей двух творческих профессий. Он пытался понять, что заставляет их работать и творить? Многие из его идей могут быть полезны при исследовании процесса творчества в ТДТ. Одна из основных идей Сторра – это предположение, что творчество является эффективной защитой от бессознательной тревоги. Опираясь на работы Мелани Кляйн (Klein, 1929), он различает два типа тревоги – шизоидную и депрессивную. Независимо от теоретической позиции учет типа тревожности может быть полезным.
Господствующий тип тревоги может определять подход терапевта и выбор той или иной формы творческого самовыражения для пациента.
То, как индивид ведет себя во время процесса творчества, показательно для определения его основных тревог.
Контроль и порядок
Шизоидный тип личности – интровертен и сдержан в выстраивании аффективных отношений, которые бессознательно воспринимаются им как опасные и неблагонадежные. Подобное избегание отношений может приводить к чувству обессмысливания жизни, поскольку смысл ей придают именно близкие отношения и эмоциональная вовлеченность (Storr, 1993, p. 70). Другая черта шизоидной личности – парадоксальное сочетание ощущения всемогущества и уязвимости (это также характерно для младенцев и детей). Так возникает порочный круг: чем меньше индивид удовлетворен отношениями, тем больше он их избегает, все больше фокусируясь на фантазиях и своем внутреннем мире. Ярко выраженный шизоид не способен выстроить целостный образ мира, связь между причиной и следствием и отношения со значимыми в его развитии людьми, поэтому он творит ради установления контроля и порядка. Его личность лучше высвечивается именно через творчество, а не через отношения.