Заметим, однако, что структурная общность различных мифов не должна сближаться и тем более отождествляться с логикой научного, рационального мышления. Между тем Леви-Строс пишет: „Возможно, мы откроем однажды, что одна и та же логика заключается и в мифическом, и в научном мышлении и что человек всегда мыслил одинаково хорошо". Но не следует забывать, что „логика" мифологических структур принципиально отличается от логики научного мышления, ибо мифологические структуры всегда дают иллюзорное, фантастическое отражение объективных связей и зависимостей, свойственных окружающему миру. Если это и логика, то особая, „мифологика", которая неадекватна объективной логике предмета. Ф. X. Кессиди справедливо замечает по этому поводу, что хотя миф и отражает некоторые реальные противоположности, но он всегда пытается преодолеть эти противоположности в сознании с помощью фантастических образов и существ [1].
[1 См.: Кессиди Ф. X. От мифа к логосу, с. 43.]
Эволюция первобытной мифологии
Синкретизм первобытного мифа наиболее полно выражен в его архаических, древнейших формах. Развитие первобытного общества, в частности совершенствование его материальной практики, усложнение родо-племенных отношений неизбежно повлекли за собой и эволюцию мифологического сознания. Эта эволюция проходила по нескольким основным направлениям.
Во-первых, постепенно миф перестает быть нерас-члененным единством субъективного и объективного. В более поздних мифологических системах формируются образы духов, а затем и богов, каждый из которых выступает как чувственное, символическое воплощение определенных природных стихий или явлений, свойств и качеств человека, видов его деятельности и т. п. При этом, как показали многие исследователи, эволюция мифологических образов идет от фантастического олицетворения стихий и явлений природы к олицетворению определенных сторон социальной жизни, определенных свойств человека как общественного существа. Тот или иной бог в представлении людей той эпохи - не только фантастическое существо, но и символ определенных земных стихий или социальных явлений, „хозяин" этих стихий или явлений, управляющий ими. Так,
Посейдон есть персонификация и символ моря, Гефест - кузнечного мастерства, Афина - мудрости, Афродита - любви и т. п. По выражению А. Ф. Лосева, „демон вещи отделяется от самой этой вещи", чувственный мифический образ становится символическим заместителем и представителем определенных природных или социальных объектов и явлений.
Как показал А.Ф. Лосев, художественная символизация богов развивается в направлении от терраморф-ных и зооморфных образов, которые соответствовали более раннему этапу развития общества и отражали страх людей перед природными стихиями, к образам антропоморфным, в которых отражались отношения между людьми на более поздних этапах развития первобытного общества. Так, например, в древнегреческой мифологии Зевс первоначально отождествлялся с громом и молнией. В дальнейшем же гром и молния превратились в атрибуты Зевса, а сам он стал главой олимпийской общины богов, принял вполне человеческий внешний облик [1].
[1 См.: Лосев А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957, с. 70-73.]
Дальнейшая эволюция включает в себя переход от символа к метафоре, что является признаком распада мифологии и ее превращения в те или иные виды художественного творчества. Символ означает частичное отождествление мифического образа и символизируемого объекта, метафора же есть лишь образное сравнение, не предполагающее веры в реальность используемого образа. Здесь уже миф перестает быть мифом в собственном смысле этого слова, он становится формой выражения чисто художественного содержания, фактом искусства.
Другим направлением эволюции первобытного мифа является расчленение и усложнение первоначальных мифических образов, носивших синкретический характер. Образы первопредков-демиургов-культурных героев расчленяются, причем первопредки-демиурги превращаются в духов, а затем богов, творящих мир и управляющих им, а культурные герои обособляются и нередко даже противостоят богам. (Вспомним знаменитый образ Прометея.)
При этом сам акт творения вначале рисуется как вполне материальный процесс превращения одного объекта в другой либо (еще более древний вариант) - его похищения у первоначальных хранителей. В более поздних мифологиях, отражающих условия жизни народов, перешедших от собирательства и охоты к земледелию, скотоводству и ремеслу, возникновение вещей может быть результатом труда сверхъестественных существ-демиургов, которые лепят людей из глины, куют небесные светила в кузнице и т. п. Лишь на сравнительно позднем этапе развития мифологического сознания возникает творение с помощью мысли и слова, так называемое творение „из ничего". Так, в египетской мифологии бог Птах творит мир только „сердцем и языком", просто называя предметы. Таков же и древнееврейский бог Яхве.