– Давно пора. – Амелия бросила взгляд на настенные часы, когда папа вошел на кухню. Шарлотте показалось, что ее приветствие звучало более сухо, чем обычно.
Шарлотта потянулась, чтобы обнять его, и почувствовала колючую щетину на своей щеке. От него пахло несвежим пивом, и она напряглась в ожидании родительской ссоры.
– Как прошел твой день, малышка?
– Ей одиннадцать, – процедила Амелия, хмуро глядя на мужа. – Не такая уж и малышка. Где тебя носило?
– Она всегда будет моей принцессой, правда, милая? – ответил он, игнорируя мамин вопрос.
Шарлотта кивнула, надеясь, что папа не станет подходить к маме слишком близко.
Но Амелия уже втягивала носом воздух.
– Ты что?..
– Всего одно пиво, – ответил папа. – Никакие дела не делаются без пары пинт с поставщиками.
– Но сегодня была твоя очередь готовить ужин, – напомнила Амелия. – Мы сегодня с утра договаривались или ты забыл? Мне нужно к завтрашнему дню доработать план по привлечению финансирования.
– Извини. И правда, забыл.
– А больше ты ничего не забыл? – Рука Амелии зависла над бумажкой, которую Шарлотта вытащила из мусорного ведра.
– Может, и забыл, да не помню что, – ответил он, подмигивая Шарлотте.
Шарлотта сосредоточила свое внимание на ужине, стараясь не обращать внимания на сгущающиеся тучи. Она взяла немного картофельного пюре и отправила его в рот, затем принялась накалывать на вилку горошины. Несколько горошин отскочили от зубцов и покатились по столу. Шарлотта проследила за тем, как одна из них остановилась возле маминой руки. К счастью для горошины, Амелия ничего не заметила.
– Когда доешь, поднимись в свою комнату, Чарли, – сказала она. – Нам с твоим отцом нужно кое-что обсудить.
– Звучит зловеще, – хохотнул папа. Зря он пытался перевести все в шутку, очень зря. Шарлотта закрыла глаза, предчувствуя ссору.
Мама со стуком опустила руку на стол. Шарлотта распахнула глаза и увидела, как горошина от удара подпрыгнула на гладкой поверхности, а затем покатилась. Замерла на пару секунд у самого края, словно в нерешительности, а затем полетела на пол.
Амелия ничего не сказала. Все трое переглянулись. Шарлотта услышала тиканье кухонных часов.
– Похоже, твоей маме действительно есть что мне сказать, – подал голос папа, звучащий на первый взгляд по-прежнему беззаботно, но слегка вибрирующий от напряжения по краям, словно рвущаяся ткань. – Может, тебе лучше подняться наверх и поделать уроки, если ты не собираешься есть эту сосиску, принцесса?
– Она собирается есть эту сосиску.
– Не собираюсь, – сказала Шарлотта. – Я вегетарианка. – Она выпрямилась и посмотрела на мать.
– Ладно, – ответила Амелия. – Я сама съем эту чертову сосиску. – Она пронзила ее вилкой и зло надкусила. Улучив момент, Шарлотта пробормотала что-то про уроки и убежала в свою комнату.
Грейс сидела за кухонным столом, гипнотизируя телефон.
Амелия так и не позвонила.
Она посмотрела на часы. Половина восьмого. Наверняка удобное время для звонка. Или они сейчас ужинают?
На мгновение она представила себе их семейную трапезу: ее дочка, зять и внучка сидят за столом и рассказывают друг другу о том, как прошел их день. Ну чем может помешать один телефонный звонок? Она почувствовала легкий трепет возбуждения и схватила телефон, чтобы набрать номер.
«Набрать номер».
Эти слова значили уже совсем не так, как раньше. Не нужно было крутить тугой поворотный диск указательным пальцем. В то время это казалось элементарным, но она до сих пор помнила радость, которую испытала, купив свой первый телефон с инновационными кнопками, на которые нужно было нажимать. Но кнопочные телефоны, однако, оказались относительно недолговечны. Она скучала по ним, скучала по тому приятному чувству, которое оставляло уверенное, быстрое нажатие кнопки. И по следовавшему за ним мягкому щелчку. Теперь достаточно было бесшумно нажать на экран телефона, и аппарат уже знал, что тебе от него нужно.
Легче. Быстрее. Прогресс.
Она сосредоточилась на экране, вслушиваясь в обнадеживающие гудки, взывающие к ее семье. Может, они включат громкую связь, или даже видеозвонок, и поставят телефон на стол, подперев его перечницей, как делали это в ее день рождения в карантине. Тогда казалось, что они все вместе находятся на одной кухне.
Ее надежды угасли, когда оборвались гудки. С какое-то время она выжидающе смотрела на телефон, надеясь, что дочь перезвонит при первой возможности. Возможно, именно в этот момент она стояла у плиты и готовила что-то этакое. Но нет, это было не похоже на Амелию. Скорее, она еще не вернулась с работы или пыталась жарить сосиски, параллельно подключаясь к конференц-звонку. Грейс почувствовала прилив гордости, как это часто бывало, когда она думала о дочери. Руководитель отдела маркетинга крупной благотворительной организации, занимающейся исследованиями рака. Конечно, она была занята. То, что она делала, спасало жизни.