– Давай сначала в гримёрную, а потом уже на сцену, – предложила Эля.
Спрашивать о причине маскарада она не стала, потому что давно догадывалась о разрыве Юры и Зои. Слишком уж Трощинская нервно реагировала на упоминание своего молодого человека и просила сменить тему. Эля не настаивала.
В гримёрке №27, принадлежащей третьему залу, никого не было, и Зоя смогла спокойно смыть косметику. Вернее, она так думала.
– Ого! А ты хорошо загримировалась! – услышала Трощинская голос, в котором звучало восхищение. Слишком невероятное для такой обыденной ситуации.
Зоя обернулась. Перед ней стояла девушка, с виду ровесница, с розовыми волосами и голубыми глазами, с таким цепким выражением глядевшими на неудавшуюся певицу, что Зое стало даже неудобно.
– Лена, – представилась эта девушка, с виду совершенно безобидная.
– Зоя.
Елена-Тиран кивнула, как бы принимая во внимание это имя. Потом стала рассматривать Зою. Не сказать, чтобы очень тщательно, но достаточно, чтобы понять, что Синецветная делает это не из простого любопытства.
– Я не знала, что этой гримёрной нельзя пользоваться, – ответила Зоя, которой очень не нравилась эта Лена.
– Ты учишься здесь? – быстро спросила режиссёр. Для себя она уже всё решила, оставалось дело за малым.
– Нет, я просто пришла сюда петь. Говорят, у вас хорошая аппаратура.
– Конечно. Ты одна?
«Я что-то сделала не так? – подумала Зоя, не понимая этого интереса. – Сюда нельзя заходить?»
Эля как раз говорила, что можно, если сцена свободна, то есть никто не играет спектакль.
От необходимости отвечать Зою спасло появление Лёши.
– О, вот ты где! А в партере у нас сидит Эля Успенская, она спросила, свободна ли сцена, я сказал, что пока свободна.
В этот момент молодой человек заметил Зою.
– Привет! Ты пришла на пробы?
– Какие пробы?
– Я ищу человека на главную роль, мне кажется, она отлично тебе подходит, – скороговоркой произнесла Лена. С ней часто такое бывало, когда она находила то, что «ей требовалось», как она говорила.
Зоя улыбнулась. Она никогда не мечтала быть актрисой, хотя порой и слышала похвалу своего актёрского таланта.
«Он есть у всех творческих людей», – часто говорила Зоя родителям и друзьям, когда они в шутку спрашивали, почему бы девушке не совместить оба таланта.
С нынешним страхом сцены можно и подавно забыть о подобной возможности…
– Спасибо, но меня это не интересует.
* * *
– Рассказывай о своей подруге! – потребовала Лена на следующий же день, найдя в столовой академии Элю.
После своего отказа Зоя ушла, даже не поинтересовавшись сценарием и той ролью, которую смогла бы сыграть.
– Невероятно! – воскликнула Лена после её ухода. – Я во второй раз в жизни вынуждена кого-то уговаривать. Обычно это меня просят дать хоть что-нибудь сыграть.
– Она не актриса, поэтому и не заинтересована в этом, – флегматично ответил Лёша.
– Но всё равно это невероятно! Теперь я уверена в успехе на 100%!
Лена потёрла руки, и сейчас, как никогда, оправдывала своё прозвище.
Самсонов понял, что играть в спектакле незнакомка будет, вне зависимости от своего желания.
Сейчас Лена намеренно подсела к Эле, желая узнать как можно больше о Зое.
– Зоя в твоём спектакле играть не сможет, – сразу ответила Успенская, сообразив, что нужно её чересчур целеустремлённой знакомой. Впрочем, отчасти Эля понимала Лену, сама была такой же, когда дело касалось её пьес.
– Почему? Нет актёрских данных?
По мнению Лены, только это могло быть препятствием.
– Не знаю, что насчёт данных, но у Зои сильный страх сцены. Помнишь новогоднее выступление «Аполлона», где выступление одной участницы представили как шутку? Это была Зоя, и она не шутила. Ей тогда выключили микрофоны, а слова песни Зоя забыла. В итоге, – и Эля развела руками, как бы говоря, что ничего хорошего.
«Прости меня, – мысленно оправдывалась девушка перед подругой, – я знаю, как ты не хочешь, чтобы посторонние знали о твоей проблеме, но Лене лучше всё рассказать».
Синецветная задумалась. Страх сцены – вещь серьёзная, с этим не поспоришь.
– Насколько всё плохо?
– Зоя вчера пела, только для меня, одного единственного зрителя – и снова неудача.
– Понятно. Значит, с этим глухо, – печально произнесла Лена.
До спектакля оставалось только три недели, а у неё до сих пор не был найден человек на главную роль. Представление всё больше и больше грозило обернуться катастрофой.
«Может, попробовать как-то без главной роли обойтись?» – спросила себя Елена.