Девушка медленно сняла пальто и повесила его на вешалку. В этот момент из кухни вышел Юра.
Он совершенно не изменился. По-прежнему напоминал медведя. Тёмные волосы падали на тёмные глаза, в которых горела решимость. И Зоя знала из-за чего.
– Ты зря сюда пришёл, – ответила она.
Голос девушки был твёрд и не дрожал, хотя при виде Юры что-то в её душе встрепенулось. Сколько времени прошло с их последней встречи?
– Объясни почему, – и голос у молодого человека тоже не дрожал. Зоя в принципе не могла вспомнить, когда у Юры дрожал голос. У Федотова всегда был уверенным вид, всегда от него исходила эта аура уверенности. Этим он отчасти и понравился Полине, женщине тоже весьма уверенной в себе.
– Ты меня сильно обидел, решив, что имеешь право за меня решать, – твёрдо ответила Зоя.
Юра, как и в их последнюю встречу, снова опустил голову, признавая свою вину.
– Мне кажется, мы ещё можем начать всё сначала.
– Нет. И не проси. Я уже приняла решение, – Зоя открыла входную дверь. – Уходи и больше никогда не появляйся в моей жизни.
Юра поднял голову, и Горация прочитала в его глазах… удивление? Непринятие факта?
Но, похоже, на этот раз молодой человек действительно всё понял, потому что спокойно оделся и ушёл, не сказав ни слова.
– Что он сделал? – спросила после его ухода Полина.
– Я не хочу об этом говорить.
Мама не стала настаивать, поняв, что каким бы не был поступок Юры, Зоя его не простит. Это был окончательный разрыв отношений.
«А жаль, такой приятный и целеустремлённый молодой человек, – размышляла Полина. – Да и ещё обделённый магией».
Сама она тоже родилась лишь с каплей магических сил, что только лишь давало стопроцентное, никогда не падающее ни в каких условиях и обстоятельствах зрение.
Переодевшись, Зоя вместе с мамой стала пить чай.
Кухня была небольшой, всего лишь шесть квадратных метров, но Зоя никогда не жаловалась на тесноту. Потому что, во-первых, гостей всегда было мало, а ей самой вполне хватало места. Во-вторых, в маленькой кухне, оформленной в пастельных тонах, девушка чувствовала себя уютно и словно переносилась мысленно во времена своего детства.
Юре, правда, кухня совсем не нравилась, но он теперь в прошлом, а потому уже неважно, что Юра думал.
– А как у тебя дела с магией? – спросила Полина
– Хорошо. Врачи сказали, что через месяца два-три восстановится, если я буду соблюдать все рекомендации.
– Так долго?
Зоя отпила чай.
– Это ещё быстро, у некоторых, как мне говорили, магия восстанавливалась только через несколько лет.
– А как же ты работать будешь? Или у тебя оформлено «ЛишМаг»?
«ЛишМаг» расшифровывалось, как «Лишённый магии», то есть это был специальный документ, приравниваемый к инвалидности. Имеющие «ЛишМаг» получали неплохую пенсию, на которую вполне могли жить до тех пор, пока у них не восстановиться магия.
– Нет, не оформлен. Занимаюсь пока репетиторством.
Полина недовольно покачала головой.
– Лучше всё же оформить. И деньги лишние, и стаж прибавляется.
– Если у меня магия восстановится до сентября, то я смогу вернуться из академа и продолжить обучение. С «ЛишМагом» будут только лишние проблемы. Придётся сначала доказать, что магии не было, а сделать это можно только на дорогостоящем специальном обследовании; потом доказывать, что магия вернулась, потом – наличие академа и уже после только примут в институт. Все эти действия могут занять много времени.
– Но ты же хорошо училась, Зоя. Думаю, что ты можешь пропустить пару предметов.
– Не уверена. Как мне объясняли, научиться заново колдовать – это всё равно что научиться заново ходить.
Чай был допит. Полина поняла, что сейчас ей придётся уйти.
– А как ты сама в целом переносишь эту ситуацию? – неуверенно спросила женщина, надеясь остаться подольше, потому что она сильно беспокоилась о дочери. – Потерю магии, разрыв с Юрой, вынужденный академ и позор на всю страну на «Аполлоне»?
Зоя подняла на мать тяжёлый взгляд.
– Ты забыла ещё крах мечты всей жизни.
«Какая же это мечта, если она привела тебя в больницу? Всего лишь детское ребячество» – подумала Полина, но вслух говорить не стала. Её девочка и так сильно настрадалась, ни к чему её лишний раз расстраивать.
Зоя апатично смотрела на стену. Напоминание о том, что она может больше никогда не быть певицей, её всегда печалило.
– Нормально. Стараюсь заниматься какими-нибудь делами, езжу куда-нибудь, встречаюсь с подругами… Нормально.
О своём решении играть в спектакле девушка решила не говорить. Мать всё равно не поймёт.