С этрусским искусством, или тем, что мы понимаем под ним, связан и вполне современный научный (и медийный) скандал – атрибуция знаменитой капитолийской волчицы, на протяжении многих веков считавшейся не только символом Рима (легендарных младенцев ей добавили позже), но и образцом искусства этрусков. Символ легендарный, да что там, символ не только города, но и гораздо большего – представления о природности и первоисходности Рима. Но в 2006 году после долгих лет реставрации вышла монография, опровергающая датировку волчицы, причем относящая ее не просто не к этрускам, но и даже к раннему Средневековью. Было или не было, так или не так – научный мир до сих пор спорит и приводит аргументы, а мы с вами продолжаем удивляться тому, как вещи переживают собственную эпоху, и тому, что нечто веками очевидное может быть подвергнуто сомнению.
Думается, такой взгляд на мир вполне соответствовал представлениям этрусков о том, что следует отливать в вечность, – момент, потому что ценен именно он.
Капитолийская волчица.
V в. до н. э. Капитолийские музеи, Рим
В любом случае, по образцам мелкой пластики и декоративно-прикладного искусства, атрибуция которых не вызывает таких бурных дискуссий, можно с уверенностью утверждать, что внимание к природе и миру, равно как и внимание к человеческому в жизни, – это тот урок, который итальянское искусство вынесет в будущее из искусства этрусков.
Итак, резюмируем основное в искусстве этрусков. Внимание к жизни здесь и сейчас, наслаждение жизнью и изображение этого процесса – отсюда выбор сюжетов, в том числе для оформления гробниц, – не только пиры, но и, например, плавание (знаменитая Гробница ныряльщика с изображением юноши, совершающего прыжок).
Урна-канопа в виде персонажа, сложившего на груди руки.
Терракота. VI в. до н. э. Метрополитен-музей, Нью-Йорк
Фреска. Гробница ныряльщика.
Ок. 470 г. до н. э. Национальный археологический музей Пестума
Много внимания к природе – любовь к анималистической живописи и мелкой пластике, попытки изображения не только черт зверя, но и характера его поведения. Знаменитая этрусская улыбка – с одной стороны, своей застылостью напоминающая греческую архаику, но с другой – это именно улыбка, которая анимирует персонажей, делает их теплыми. Внимание к ритму, страсть к порядку и схемам – даже изначально кажущееся свободным изображение при внимательном рассмотрении укладывается в темпоритм. А еще арки и своды в архитектуре.
Рим
Колизей.
72–80 гг. н. э. Рим
Как мы представляем себе древних римлян? Вечные воины, мудрецы и политики в тогах, решительные и прагматичные, жаждущие хлеба и зрелищ, с мечами, обагренными кровью. А еще – толпа, показывающая гладиатору дать побежденному жить или умереть; люди, для которых общее благо важнее личного, а слава и честь которых утверждалась в военных походах.
Тогатус Барберини.
I в. до н. э. Капитолийские музеи, Рим.
© Carole Raddato / Flickr.com по лицензии (CC BY-SA 2.0)
В принципе, все так и было. То, что мы о них знаем, содержится не только в текстах, исторических источниках (которые, в отличие от этрусских, мы способны читать), но прежде всего в тех образцах культурного наследия, которое, счастливо пережив свою эпоху, присутствует в нашем визуальном ряду до сих пор.
Что важного оставила нам эта культура?
Чтобы создавать искусство, для самой этой потребности иллюстрировать собственную жизнь предметами искусства, – необходимо понимать, что эту жизнь составляло.
Римскую цивилизацию во многом определило и характеризовало развитие городов. И важно понять, как был устроен римский город. Хотя бы потому, что большая часть европейских городов так или иначе сохраняет идею планировки, заложенную римлянами, – если римляне эти города основали. Если выразить принципиальную идею простыми словами, то, в отличие от греков, разделявших город на верхний и нижний, римляне подходили к планировке, используя принцип, по которому мог быть разбит военный лагерь.
План римских городов прост и геометричен, города окружены четырьмя стенами, на каждой, в тех местах, где заканчивались главные улицы – были ворота в город.