— Сейчас, подожди секунду, — буркнул я, заметив, как приподнялись ее брови.
Скинув с себя такой тяжелый, меховой плащ — наследство наемников — которыми обзавелся весь Легион, и оставшись лишь в толстой кофте, подошел к Вейсе.
— Хотелось бы кое-что прояснить, — произнес я, после чего, сделав еще шаг, протянул руку и, обняв девушку за талию, замер.
Вейса, посмотрев на мою руку, перевела взгляд на мое лицо.
Ее взгляд оставался все таким же холодным, но попыток освободиться она не предприняла. Тогда я обнял ее второй рукой, слегка подтянув ее к себе, после чего снова замер, ожидая какой-нибудь реакции. Вот только Вейса лишь молча смотрела мне в глаза и все. Никакой другой реакции я так и не дождался. Вздохнув, подспудно ожидая нечто вроде удара коленом в пах, притянул ее к себе, слегка склонив голову. Мои губы замерли буквально в миллиметре от ее губ, но никакого удара так и не последовало. Скосив глаза, встретился с ней взглядом, давая последнюю возможность оттолкнуть меня, а когда она ею не воспользовалась, я, наконец, поцеловал ее. Легонько, едва касаясь, пытаясь дождаться хоть какого-то отклика на мои действия, и дождался. Губы Вейсы слегка приоткрылись, кончик ее языка пробежал по верхней губе, слегка смачивая, и я принял это за приглашение.
На этот раз поцелуй длился до тех пор, пока Вейса мне не ответила. Серые глаза все так же лучились холодом, но не даром я столько внимания уделял психосенсорике, одним лишь взглядом меня теперь было не провести. На следующий поцелуй Вейса мне ответила сразу. Поцелуй становился все глубже и глубже. В какой-то момент я почувствовал, как руки девушки заскользили по моей груди, поднялись до шеи. Одна ее рука оказалась на моей спине, а пальцы другой зарылись мне в волосы. Если вначале я сам прижимал к себе Вейсу, то вскоре она уже сама со всей силы прижималась ко мне. Спустя некоторое время мои руки тоже сменили положение. Одна рука легла в ложбинку между ключицами, а вторая замерла на пояснице. Поцелуй потерял последние остатки пристойности. Я, что есть мочи прижимающий к себе Вейсу, и она сама, что есть силы вжимающаяся в меня. Вскоре она уже просто лежала на моих руках, вот-вот грозя и вовсе утянуть меня на пол. Весь момент испортил тихий, удивленный присвист со стороны входа. Я тут же выпрямился, поднимая Вейсу, но не разжимая своих рук. В палатку заглядывали трое: Карст, Арвард и Шун, последний явно уже отошел от недавнего разговора.
— Да вы продолжайте, продолжайте, — ухмыльнулся капрал. — Такое зрелище не каждый день увидишь. Столько страсти, я прямо свою молодость вспомнил!
— А я ведь говорил, что наша Вейса не просто так в него ножики кидает, — хохотнул Арвард. — Видно, знала, чем все может закончиться.
— Фига себе! — хмыкнул Шун. — Избавляться от соблазнов такими жесткими методами, Крис, дурак, ты на кого запал?
Я наклонился в поисках чего-нибудь тяжелого, но они, почуяв явную жажду крови, дружно захохотав, заблаговременно скрылись. Демоновы ублюдки! Сговорились! Ведь точно сговорились! Шун пошел на меня докладывать, а там уже Арвард, разбалтывающий Карсту о моих поисках Вейсы. Вот они и приперлись — захардовы выкидыши! Да еще и не поленились, целый спектакль разыграли! Ох и зол же я был в тот момент, но, почувствовав движение рядом с собой, тут же остыл. Вейса попыталась отстраниться от меня, однако я считал, что наш с ней «разговор» еще не закончен.
— Ну уж нет, — усмехнувшись, покачал головой, — так просто я тебя теперь не отпущу.
И я снова склонил голову для поцелуя.
Отступление первое
Материк Аргард
Империя
Дворцовая Гряда
Двенадцать часов спустя после атаки на Пятый Предел
Лорд Дикс пребывал в самом лучшем расположении духа, в каком он только вообще мог быть. Сняв свои туфли, он вальяжно развалился на диване с чашечкой крепкого кофе в одной руке и стопкой донесений в другой. Собственно, причина его хорошего настроения как раз и заключалась в этих самых донесениях, а вернее, в их содержании. Изредка меняя листы, Дикс то и дело тихонько посмеивался. Из-за чего он уже поставил на свою ранее безукоризненно чистую белую рубашку пару больших кофейных пятен. Вот таким — лежащим, смеющимся и с разводами кофе на рубашке — его и застал Император.